Сибирские огни, 1957, № 1

Незаметно промелькнуло лето, и снова пришла зима. Поправлялся мальчик медленно, не слушались исхудалые руки и ноги. Каждый, кто приходил к ним в избу, качал головой и вздыхал: — Помрет, о, истинный господь, помрет! — слышал Санька ото всех, а только мамка Катерина советовала: — Ты, Саня, не поддавайся болезни, гони ее от себя. И вот один раз лежал-лежал Санька, думал-думал, как хворь про­ гнать, и вдруг засмеялся звонко, словно колокольчик зазвенел. Правда, шибко перепугал он всех своим смехом. И бабушка после этого брызгала на него святой водой, и молитвы над ним дед Илья читал, а Санька нет-нет да и снова засмеется, а то подпевать Катерине начнет. Ругал ее дед Илья за это, сердилась на нее бабушка, а Катерина знай свое: — Бросьте вы причитать над ним! В гроб мальчишку загоните божьим словом. Давай, сынок, помогай мне! И запоет: Как по морю, морю синему Да корабель плывет... За время болезни совсем привык Санька Катерину называть ма­ терью. Скучал без нее, когда она уходила из дому к Гавриле Кривому по разным делам — то валенки подшить, то каблуки к сапожкам набить. Это она так домашним объясняла. Санька-то знает, для чего она ходит к нему, но никому об этом не скажет, ведь он слово дал не говорить. Если дознаются, то мамку так же, как и отца, посадят в тюрьму, а то и -верев­ кой удавит ее царь. 1 4 . Голод К концу зимы мальчик настолько окреп, что дед Илья начал пома­ леньку учить его грамоте. Шел тысяча девятьсот шестнадцатый год. Саньке минуло десять лет. Но ростом он был низок. Анка догнала его: под стать они стали друг другу. В учении она тоже не отставала. Слушая вместе с Санькой уроки дедушки Ильи, Анка, по словам Катерины, про­ зревала, росточек давала, как зернышко. По-прежнему старики собирались вечерами в избе Ильи Степано­ вича, но уже больше молчали, дымя махоркой, кряхтели, злобно плевали на пол. Хозяйство валилось из рук. С фронта приходили похоронные. Казалось, и природа бесчинствовала: с утра до утра дули холодные ветры, срывая солому с крыш, по-волчьи воя в трубах и подворотнях. Из сумрачного неба валил и валил снег, сравнивая с землей крыши изб, ам­ баров. Чудилось Саньке, что во всей этой кутерьме бродят какие-то зло­ вещие тени, и ветер и снег замышляют что-то недоброе, а ночь только для того и опускалась на деревню, чтобы наводить страх. * * * Растрепанная и бледная вваливается в избу Феклуша. — Молитесь! — истошным голосом вопит она. — Молитесь! Бабушка растерянно смотрит на нее. Санька и Анка замирают на печи. — Что случилось, Феклуша? — Океан опрокинулся! Сказывают, уже затопило Подвязки и Семен- хово. Морские чудища глотают людей, как мух. Ой, горе! Великое горе!..