Сибирские огни, 1957, № 1

Итак, не через любовь к мужу, не ин­ стинктивно пришла Виринея к револю­ ции. Она пришла к ней, как миллионы других людей, через собственный труд, через размышления о людях и их взаи­ моотношениях, через думы о правде и кривде, о той кривде, свидетельницей ко­ торой она была, о той, которая соверши­ лась по отношению к ней самой. К при­ ходу революции Виринея созрела для восприятия ее идей, и сама поняла, где настоящее дело. А вот двигаться дальше и дальше, по­ нимать конечные и еще далекие цели ре­ волюции, действовать по революционным законам ее начали учить организация, партия. Она только-только начала, а у нее уже выросли крылья, и сама она как- то преобразилась, на наших глазах под­ нялась на целую голову. Приход в орга­ низацию — это новый значительный шаг в ее жизни. И он действительно совер­ шился через Павла. Роль его здесь было бы несправедливо умалять. Павел Суслов — солдат. Еще на фрон­ те примкнул он к большевикам, так как они за немедленный мир, за передачу земли крестьянам. Вскоре он стал руко­ водителем беднейших в своей деревне. Виринея сразу пошла за ним. И не по­ тому, что любила: взял-то он ее к себе в дом как батрачку, а о «любви» догова­ ривались деловито: «Даром кормить не стану»... «Нащот приставанья... не заре­ каюсь. Я молодой еще, ты молодая...» Но — «не захочешь — не надо». Лю­ бовь, настоящая и большая, пришла по­ том, когда он обошелся с ней лучше Васьки, ласково, уважительно, когда де­ литься начал всем, что сам знает и имеет: «Про города, про царей нехоро­ шее, что узнал в городе, рассказывал. Про всю жизнь. Отчего трудный век че­ ловечий для бедного, для низкого на зем­ ле и совсем лих. О мужиках говорили. Вирка слушала его слова как песню на близком, родном, но все же не на своем языке. Звуком, напевом трогает, а слова не все поймешь. Оттого еще слушать и слова понять охота». Л. Сейфуллина не относится к числу художников, любящих навязывать свои идеи читателям непосредственно. Она спокойно рисует явления жизни во всей их полноте и убеждает не логикой публи­ цистически высказанной мысли, а логи­ кой воспроизведенных фактов, логикой образов. Так, неизвестно, какие мысли передавал Павел Виринее, что именно рассказывал, но хорошо известно, что чувствовала Вирка, как относилась она к рассказанному. Иные чувства и мысли заполнили ее душу, а выразить их она не умела, слов подходящих не находила. Эти беседы с Павлом не пропали даром. За большевистскую программу она од­ нажды выступила уже с большим пони­ манием сути происходящего. На одном бурном и пестром по составу собрании весьма по-женски начала стыдить несо­ гласных мужиков — чуть не убили, едва вырвалась. А затем пришла к правиль­ ному выводу о закономерности происшед­ ших событий: «Я думаю: час такой. Нельзя больше было мужикам по-старо­ му». Вынужденно оставил Павел деревню: пришли казаки. И Виринея не оставила организацию, не перестала «в потайных углах со своими видеться». Более того, наказы Павла, один другого не легче, начала выполнять. И чем больше стара­ лась, тем дороже становилась ей ее, вто­ рая, тайная жизнь. Убежденно, с подлин­ ной верой говорила: — Хочь мы и пропадем, .а тем помо­ гать надо. Совсем задавили маломощ­ ных. А как передали, что надо в деревне го­ товить восстание, энергично взялась за дело и других, было испугавшихся, за собою повела. — Нельзя так, мужики! Нельзя, брат­ цы вы мои, товарищи! Какая жизнь-то у вас, долго еще протянете? Кто говорил: стоять до последнего? До чего жидка в страхе Душа у человека. Ну, дак ладно, я одна, баба, вот в тягости, одна пойду дело заводить. И когда добилась своего, пристыдила и убедила мужиков, «со светлым лицом уходила», «будто на большую радость спешила идти, а не на трудное дело». Так выросла Виринея. Но значит ли это, что она уже вырабо­ тала социалистическое сознание, что она ясно представляет, за что в конечном счете борется. Она отлично поняла, что мужикам и ей самой, следовательно, так. по-старому жить уже невозможно, что без земли — смерть или рабство. А что дальше, не знала, и должен был совер­ шиться второй этап в ее развитии, но он был прерван преждевременной смертью от руки казаков. Самое же замечатель­ ное в этом образе заключается в том, что мы не сомневаемся — этот этап мог совершиться: она едва только успела об­ наружить всю свою огромную нравствен­ ную силу и подлинную идейную страст­ ность человека, разбуженного револю­ цией и понявшего непреоборимость кол­ лектива людей, спаянных волей партии. В образе Виринеи отразился целый — начальный — период в ходе революции. Он показал воочию, на какие силы народа опиралась в деревне большевистская пар­ тия, как поднимала она лучших людей деревни до отчетливого сознания необхо­ димости активной борьбы за свои права. Именно в этом значение и сила образа Виринеи, созданного JI. Сейфуллиной на заре советской литературы. К первым лучшим произведениям Л. Сейфуллиной тесно примыкает корот­ кий, но сильный «Мужицкий сказ о Ленине». Он в какой-то мере подводит к пониманию существенных проблем, под­