Сибирские огни, 1957, № 1

— Святая икона! — он снял картуз и трижды поцеловал Макарова. — А я-то дурак кривой и не разглядел тебя сразу! Что же стоим мы? Мо­ жет, поесть хочешь? На вот! — дрожащими руками Гаврила развязал мешочек, висевший у него сбоку на ремне, достал из него пресную лепеш­ ку, сунул ее в руки Максиму. — Ешь, это ваша, мать твоя испекла, я у них чередую. Максим принял лепешку, откусил, давясь горечью, скопленной в сердце за эти трудные годы. Сухая лепешка пахла родным домом... Издалека доносился голос Гаврилы... — Заждались тебя. Мать-то плоха стала. Нужды много у Ильи Сте- паныча. А парнишка бедовый... С невесткой Катериной не ладят что-то старики... ...Как наяву, тикали ходики, разноголосо распевал самовар у печки, за окошком ростились куры, у стола хлопотала мать. Но как ни напрягал память Максим, он видел лишь одни материнские руки... — Что с тобой? — озабоченно спросил пастух, тронул Максима за коленку. — Ничего, все хорошо, — Макаров встряхнулся. — Спасибо тебе, я пойду. — Постой! — остановил его Гаврила. — Отпустили тебя или как? — Срок отбыл. — Добро. А то у нас тут пристав наезжает, за Орловым Константи­ ном Митричем поглядывает. Да и братец-то у тебя—Андрей... того... на побывку приезжал зимой, мужиков пугал. Эх, мать честная! Я много ви­ жу, Максим, хоть с одним глазом! Он придержал Макарова, спросил: — Долго л« так будет? — Чего? — не понял Максим. — Мужик-то у нас последние портки донашивает! Погляди, какой простор вокруг, а дышать сил нет. Туда не пойдешь — помещичий лес, туда — не шагнешь — луга ихние. Там — отрубники. Теперь вот Евграф Парфеныч поперек горла встал: рощу купил у помещицы Севрюгиной. Мельницу построил. Паточный завод собирается ладить. Мало того, что за помол берет не по-божески, он еще сзади жернова ларчик потайной смастерил... Говорят, фунтов по десять с мешка ворует! — Ну что ж, это — хорошо! — очень весело проговорил Макаров. Гаврила растерялся: — Что ты, Максим? Макаров потрепал его по плечу: — Хорошо, дядя Гаврила, не то, что мужики последние портки дона­ шивают, хорошо, что ты понимаешь, кто виноват в этом... Больше ничего не сказал Макаров, размашисто зашагал он к дерев­ не и долго слышал, как пастух хлопал кнутом и ругал Евграфову ко­ рову... 3 . Чи стое п ол е С наступлением первых осенних холодов до весеннего теплого сол­ нышка большую часть времени Санька проводил на печи. Там, в темном углу, белела его лохматая голова, поблескивали веселые голубые глаза. На ночь к нему на печку залезал кто-нибудь из домашних. Если ложи­ лась с ним бабушка Федосия, то он засыпал под жалостную сказку. Дед Илья читал псалмы, а тетка Катерина, ладная, высокая черноволосая женщина пела или рассказывала что-нибудь смешное. С печи Санька видел всю избу... А чтобы мысленно представить ее,