Сибирские огни, 1957, № 1

лежит работа с актером. Только вместе с актерэм и через актера сможет режис­ сер выявить свой замысел. Задача ре­ жиссера — чутко подводить дразнящи­ ми, манящими образами к пробуждению творческой активности исполнителя. Лишь этим путем можно придти к взвол­ нованности спектакля, к горящим глазам исполнителя... Случается иной раз, что уже с первой репетиции, с так называемой экспозиции режиссера, спектакль определен по фор­ ме и содержанию. Разве может это сде­ лать режиссер один, без учета творче­ ского вклада своих товарищей по рабо­ те — актеров? Конечно, нет. И, однако, иной режиссер только то и делает, что в течение всего репетиционного периода «втискивает» актера в рамки своего за­ мысла. Как бы ни старался исполнитель самым добросовестнейшим образом оп­ равдать навязанное, неправда его пове­ дения будет отчетливо видна. У В. П. Редлих в большинстве случаев есть свой первоначальный замысел спек­ такля, ролей, свой рисунок мизансцен. Но замысел этот осуществляется лишь в том случае, если он станет общим и для режиссера и для актеров. При поста­ новке шекспировского «Гамлета» глубо­ кий смысл имело задуманное режиссе­ ром непосредственное столкновение ко­ роля Клавдия с Гамлетом в сцене «мы­ шеловки». Сцена отравления, • разыгран­ ная актерами по просьбе принца, вызы­ вает смятение короля. В ужасе, понимая, что его преступление раскрыто, Клавдий сбегает по лестнице и неожиданно лицом к лицу сталкивается с Гамлетом. Корот­ кая пауза. Не выдерживая грозного, ис­ пытующего взгляда, Клавдий содрогает­ ся, отступает и под торжествующий хохот Гамлета скрывается. Режиссеру удалось настолько выразительно по­ строить это столкновение, что мизансце­ на приобрела значение широкого обоб­ щения: преступление и возмездие, свет и тьма, добро и зло сдвинулись лоб о лоб. Раскрывая в динамике самую сущ­ ность события, мизансцена убеждает потому, что исполняется о р г а н и ч н о . Секрет ее убедительности — в глубокой внутренней убежденности исполнителей. В данном случае это достигнуто как итог единого замысла режиссера и акте­ ров. В коллективном пооцессе творчества не важно, кто внес предложение, важно его обсудить, проверить — помогает ли оно наиболее яркому воплощению сце­ ны. Режиссер оставляет за собой право отобрать из ряда предложений наилуч­ шее. В отборе изобразительных средств скажется и талант и мастерство ре­ жиссера, отбор придаст стройный, худо­ жественно единый характер спектаклю, избавит его от возможной эклектики ре­ шения. Но не приведет ли такой путь к серости, безликости спектакля, не обед­ нит ли его форму? Да, если актерское предложение не будет подхвачено ре­ жиссером, не будет театрально укрупне­ но и не войдет таким образом органи­ чески в ткань спектакля. И — нет, если работа протекает в атмосфере содруже­ ства. Когда в последнем акте «Беслридан яицы» оскорбленная и отвергнутая лю бимым человеком Лариса осталась на сцене одна и когда вдруг за кулисами грянул разудалый цыганский хор, испол нительница инстинктивно вздрогнула и отшатнулась. — Прекрасно! — воскликнула из за ла Вера Павловна, — бегите, бегите от всей этой цыганщины, от безобразной продажной жизни. < — Позвольте, Вера Павловна, — возразила исполнительница, — куда же я побегу? За кулисы? — А мы повернем вам круг, — ре­ шил режиссер, и так родилась одна из самых впечатляющих мизансцен спек такля. ...Лариса бежит от места последнего свидания с Паратовым, круг трогается, проплывает крутой берег Волги, деревья, скамеечки бульвара. Лариса все идет и идет, и только когда хор замирает в от­ далении, смолкают голоса веселящейся компании, в полном изнеможении опу­ скается на ступеньку лесенки. Наконец одна... В спектакле по повести Ф. Достоев­ ского «Село Степанчиково и его обита­ тели» есть сцена, которая всегда вызы­ вает оживленную реакцию зрительного зала. Славная девочка Саша подымает голос против гнусного угнетателя и хан­ жи Фомы Опискина. Добросовестно по­ работав над логикой поведения Саши, режиссер и исполнительница убедились, что гневный монолог девочки обращен непосредственно к генеральше, боготво­ рящей Фому Фомича. Лишь только за­ звучали слова «в адрес», как возникла ответная реакция: генеральша Двинулась на дерзкую, грозно стуча палкой, сле­ дом — приживалки. Едва наметившееся движение режиссер превратил в целый проход, на помощь пришли свет, костюм, и в итоге получилась выразительная, символическая группировка: на одной по­ ловине сцены — Саша в окружении со­ чувствующих ей людей, на другой — надвигающиеся, мрачные в своих тем ных одеждах фигуры. Между враждеб­ ными группами мечется, пытаясь всех примирить, «прекраснодушный» полков­ ник Ростанев. Светлый луч прожектора ярко освещает розовое платьице, бело­ курые волосы, свеокающие гневом глаза Саши, лица генеральши и приживалок мертвенны под желтым снопом света. Убедительное пластическое и колорит­ ное решение сцены достигнуто в резуль­ тате дружных совместных усилий режис­ сера и исполнителей. Немало трудностей претерпевают ре­ жиссеры при постановке так называемых