Сибирские огни, 1957, № 1

на, которому было уже без малого пол­ тора года. По окончании свидания полковник вновь принял меня, вновь был любезен и заявил, что он будет хлопотать об ос­ вобождении Свердлова из тюрьмы и на­ правлении его в Парабель, при том, однако, условии, если я с сыном поеду вместе с ним. Они были уверены, что семья свяжет неугомонного Свердлова по рукам и-ногам и удержит его от побе­ га. Плохо знали жандармы большевиков! Как бы то ни было, в середине сен­ тября 1912 года томскому губернатору ■был подан рапорт: «Почтительнейше ходатайствую о поселении Свердлова, ввиду окончания навигации, в с. Пара­ бель: к Свердлову прибыла жена Клав­ дия Тимофеевна Новгородцева с полуто­ рагодовалым ребенком, которая предпо­ лагает остаться с Свердловым в ссылке добровольно». Ради такого случая жандармы, невзи­ рая на отсутствие церковного брака, при­ знали меня женой Якова Михайловича! 19 сентября 1912 года мы все — Яков Михайлович, я и маленький Андрей — были погружены на пароход «Братья» и отправились в Парабель. Парабель была расположена не на са­ мом берегу Оби, а верстах в трех-четы- рех от реки. Тем не менее, направили нас в деревушку Костыревую, отстояв­ шую верстах в восьми-девяти от Оби и в четырех-пяти от Парабели. Видимо, местное начальство считало, что семья семьей, а чем дальше от реки — тем меньше соблазна, да и наблюдать за 'Свердловым в маленькой деревушке бы­ ло легче, чем в относительно большом селе, где жили десятки ссыльных. Костыревая — небольшая глухая де­ ревенька всего из четырех-пяти дворов. Кроме нас. здесь жили из ссыльных "Чугурин, Кучменко, да старичок-аграр­ ник, дядя Петр. Почти все хозяйствен­ ные дела Яков Михайлович взял на себя, и мне с боем приходилось отвоевывать свое право на какое-то участие в домаш­ них работах. Готовил Яков Михайлович всегда сам, стирал обычно тоже он, лишь изредка разрешал мне помочь ему. И дело было не только в том, что годы самостоятель­ ной жизни, тюрьма и ссылка приучили его полностью обслуживать себя, это был вопрос принципа. Подлинные боль­ шевики не на словах, а на деле, в своей семье, в личной жизни боролись за рав­ ноправие женщины, за ее раскрепоще­ ние от домашних дел. Особенно много возился Яков Михай­ лович с сыном. Он почти не расставался с ним. Казалось, он с жадностью стре­ мится вознаградить себя за долгую раз­ луку, а заодно запасается близостью с маленьким Андреем и на будущее. Чаще всего мы всей семьей бывали •вместе, но иногда мне приходилось отлу­ чаться в Парабель за продуктами. В Ко- стыревой никакой лавчонки, конечно, не было. В этих случаях Яков Михайлович оставался вдвоем с сыном. Как оказа­ лось, он придумал своеобразный способ оставлять мальчонку одного, если ему нужно было в мое отсутствие выйти не­ надолго к товарищам. Однажды, вернувшись из Парабели, я не застала Якова Михайловича, он был у Вани Чугурина. В комнате находился один Андрей. Он спокойно и неподвижно сидел посреди комнаты. Впрочем, скорее стоял, а не сидел. В самом центре ком­ наты между двух табуреток был укреп­ лен большой валенок Якова Михайлови­ ча, а из него торчала голова Андрея, та­ ращившего на меня глазенки. По спо­ койствию сына было ясно что ему не впервой сидеть в отцовском валенке. Через несколько минут явился домой Яков Михайлович. Я попыталась вну­ шить ему, что валенок не вполне подхо­ дящее место для ребенка, но он с таким жаром принялся меня уверять, чго оставляет-Андрея в валенке не больше десяти-пятнадцати минут и сидеть ему там очень удобно, что я махнула рукой. Из Костыревой Яков Михайлович почти никуда не отлучался, даже в Пара­ бель не ходил. Жил он с виду тихо, на­ слаждался семейным счастьем и, каза­ лось, полностью примирился со своей участью, окончательно отказавшись от мысли о побеге. Но видимость была обманчива. С пер­ вых же дней по приезде в Костыревую Яков Михайлович начал разрабатывать план очередного побега. Яков Михайлович рвался на волю, к активной партийной деятельности. Он знал, что теперь, в конце 1912 года, ког­ да русский рабочий класс вновь подни­ мался на революционную борьбу, когда партия вела ожесточенный бой с ликви­ даторами, каждый большевик особенно нужен и должен как можно скорее стать в строй. Только невероятным усилием воли сдерживал Яков Михайлович бушевав­ шие в нем страсти, неизменно сохраняя видимость спокойного и благодушного человека, вполне удовлетворенного своей судьбой. Но от меня он не таился. Позд­ ними вечерами, когда мы оставались вдвоем (если не считать сладко спавшего сына), неустанно шагая из угла в угол нашей маленькой комнатки, развивал Яков Михайлович свои планы. Он меч­ тал. Мечтал об укреплении и расшире­ нии нелегальных партийных организа­ ций, о втягивании все новых и новых масс рабочих в революционную деятель­ ность, о расширении революционной ра­ боты среди широчайших масс крестьян­ ства. И еще об одном, о самом заветном мечтал Свердлов—о встрече с Лениным, о долгих-долгих беседах с Ильичем, когда можно будет излить ему все свои