Сибирские огни, 1957, № 1

Я люблю эти встречи. Когда наши ком­ байны ровняются, Сашка и я даем по ко­ роткому сигналу: — Гук! Гук! — и тяже­ лая, громоздкая масса живого, одухотво­ ренного человеческой мыслью металла величаво проплывает дальше. Дует легкий, прохладный ветер. В нем запах просторов и молодого снега, кото­ рый, может быть, долетел с белых саян­ ских вершин. Буденный о чем-то задумался, на его г у б а х чуть заметная улыбка. Я часто вижу его вот так, по-мальчишески о чем- то замечтавшимся. И вместе с тем у него упорный, прямо-таки несгибаемый ха­ рактер. Однажды у нас целый день не ладились машины: то цепь порвется, то полотно остановится, то барабан забьет. Мы измучились все. Только поехали, Сашка проглядел — задел крылом хеде­ ра камень. Опять остановка, у^всех у нас опустились руки. А Буденный взял мо­ лоток и ключ и начал молча выправлять крыло. Сашка машет мне, что-то кричит. Оглядываюсь назад. О! Забыл, что зерно бежит и бежит... В бункере поднимается темно-золотой конус. Вершина его уже выше краев. Ставлю хедер на предохра­ нитель, отгребаю, но зерно течет и течет, тяжелое, холодное, искрящееся. Сашку тоже завалило, и он ужом вьется в своем бункере. — Полон! Стоп! Где же Кузьмич? Кузьмич — это наш шофер. Нужно представить себе строй­ ного высокого человека с тонким интел­ лигентным лицом, чернобрового, с орли­ ным носом. Он уже не молод. Во всем его облике чувствуется уравновешен­ ность человека семейного, трезвого. Си­ ний костюм Кузьмича безукоризненно чист и даже отутюжен. Видимо, только неряха-шофер бывает измазан солидолом и пахнет бензином. Так где же Кузьмич? Мы смотрим на дорогу. Там бежит маленькая, похожая на жука машина. Кузьмич? Она прибли­ жается, растет, за ней вздымается серый шлейф пыли. Поворачивает в нашу за­ гонку. Значит, Кузьмич. Машина покачи­ вается, как лодка на волнах, лавирует между копнами, скрипят тормоза. — Долго ждали? — озабоченно спра­ шивает Кузьмич. — Минут пять? Черт! Ну, включай, Сашутка! Толстый, живой рукав зерна с шумом падает в железный кузов самосвала, ра­ стекается по нему. Несколько минут — и машина полна. Кузьмич трогается, машина набирает скорость, вот уже пыль отстала от зад­ них колес. Как ветер, умчался Кузьмич — и так целый день, почти сутки — скорее, скорее! Мы трогаемся, но тотчас остановка: у Сашки порвало цепь. Он обезьяной юркнул в приемную камеру. Бегу по­ могать. у И Аня уже здесь. Стоит нахмуренная, поджала губы. — Ты цепи сегодня смазывал? — ядовито спрашивает она Сашку. Сашка молчит. — Не смазываете, растяпы, а теперь ломаетесь, — говорит она. Потом берет масленку и начинает обливать цепи. ...Обед. Мы сидим на земле в тени комбайнов, и наша повариха, Антонина Степановна, наливает в чашки дымя­ щийся ароматный борщ. — Кушайте, ребятки, нагуливайте те-- ло, чтобы девушкам нравиться. Антонина Степановна приехала из Свердловска вместе с другими покори­ телями целины. Она работала раньше в столовой, и здесь ее поставили пова­ рихой. 400 рублей зарплаты и с утра до вечера хлопоты о том, как накормить 30 человек, которых прежде надо еще разыскать на полях. Героического в этой работе ничего нет, есть только чувство, что ее работа здесь очень, очень нужна. ...Солнце над головой. Пыль. Ее взды­ мают гусеницы трактора, огромные ко­ леса комбайнов. Лицо Буденного стало серым, а Сашка черен, как негр. Аня на­ тянула платок на лицо. Щекочет в носу, режет глаза. У пыли запах хлеба Буден­ ный утверждает, что хлебная пыль не вредная, а напротив, «пользительная». Может быть. Днем небо над головой бледное, вы­ цветшее. Над нами часто летят журавли. Они тянутся длинной прямой цепью, будто нанизаны на тонкий шест. Сколько здесь дичи! Озера кишат утками. Мы ловили в хлебе руками зайчат, часто ви­ дели диких коз, лис, огромные стада гу­ сей. Богата целинная земля! К нам приехал наш непосредственный начальник — бригадир Николай Зарь- ков, тот самый молодой энергичный че­ ловек, который отправлял нас утром в поле. Он начальственно нахмурен. Взой­ дя на комбайн, он сказал, что хочет по­ учить косить. Встал у штурвала, про­ ехал полкруга, окидывая орлиным взгля­ дом окрестности. После этого сел в ма­ шину и крикнул из кабины: — Вот как надо косить. Понял? — Спасибо, Коля! — растроганно сказал я. — Пожалуйста, какие есть вопросы— я всегда, пожалуйста. Я, брат, уме... Последнюю фразу он не договорил: комбайны тронулись, и поучающий Колин голос потонул в гуле моторов. Надо сказать, что появление Коли в агрегате всегда сопровождается целым ураганом указаний, приказов, реформ. — Этот копнитель надо смазать. По­ нятно? А почему логушок с водой стоит здесь? Убрать! Разводите грязь и во­ обще... Коля умел хорошо показаться выше­