Сибирские огни, 1957, № 1

ту взяли. Но не тот парень был: еще пуще на Галину Сергеевну обозлил­ ся. И вот что, подлец, придумал. Коля-Люлю — простая душа — хотя и побаивался своего мучителя, но обиды все забывал быстро. И когда шофер разговаривал с виду лас­ ково, Коля в ответ улыбался, как будто бы между ними ничего не про­ изошло... Кроме того — все это знали — парнишке нравилось кататься в кабинах грузовиков. И шофер однажды посадил Колю рядом с собой на сиденье и завез в тайгу, километров за пять от поселка. Там он уго­ стил дурачка спиртом, а сам уехал... Дело было осенним вечером; маль­ чишка спьяну заснул на траве и проснулся, когда уже совсем стемнело... Ночью в тайге и взрослому человеку страшно, а тут, можно сказать, ре­ бенку каково было?.. Стал он бродить впотьмах, в какую-то ямину осту­ пился — неглубокую, да там родничок бил: вода холодная, ключевая. Промок Коля до нитки, озяб, выбрался на дорогу, а пошел в другую сторону от поселка... Утром, когда ребята на работу шли, увидели его и к матери доставили... Я думаю — за эту ночь она еще больше поседе­ ла. И припадок у нее был, в сознание еле привели... Ну, а у Коли-Люлю воспаление в леггих произошло. Да шибко зло болезнь в парнишку вцепилась. Долго выхаживала сына Галина Сергеевна и прямо на глазах ста­ реть начала... Выходила все-таки — поправился парнишка. Но с той поры больше всех был ей ненавистен тот чурбан, что сына ее чуть не загубил. Поговаривали, будто собиралась она при первой возможности, уехать с Далекого. Только не судьба ей была... Зимой возвращалась Га­ лина Сергеевна откуда-то вечером в поселок и приметила у дороги это­ го самого шофера: пьяным-пьяно спит на снегу. Так она — что? По­ жалела парня,— пропадет ведь! — и, можно сказать, на своих руках километра три его до дому тащила, ненавистника своего. А мужик он грузный, да и пьяный еще: куражится сдуру... Забулдыгу спасла, а сама в ту же ночь внезапно скончалась. Док­ тор после сказывал, что сердце у нее не выдержало... * * * Смерть Галины Сергеевны как-то всю нашу жизнь перевернула. Пока жила эта женщина — ее сторонились. А умерла — все заволнова­ лись, стали думать: так ли мы живем, как надо? Нет, видно, не годится дальше так. Ведь какого человека потеряли! Не смогли рассмотреть, что за ду­ ша жила среди нас!.. А отчаяннее всех шофер этот самый казнился и убивался... Было тогда на нашем участке всего лишь два коммуниста да ком­ сомольцев шесть человек. Сразу же после похорон побеседовали они промеж себя и постановили: бороться за культурную жизнь!.. Конечно, слово это хорошее «бороться», а дело все же не простое — все сильно втянулись в эту заразу — пьянство да озорство... Но тут, правда, момент случился подходящий: так сказать, искра на самую степень сжатия пришлась. Созвали общее собрание: обсуждали, как пойдет наша жизнь дальше. Решили клуб строить своими силами... Ларечнику прямо так и высказали, чтобы он свой план не больно-то перевыполнял... Еще поста­ новили дома, общежития в порядок привести, чтобы в них чисто всегда было. Все хорошо так говорили, и каждый сам себе нравился. И вот, наконец, поднялся со своего стула председатель собрания — механик наш — и говорит: — Ну, а теперь, товарищи, самый главный вопрос...