Сибирские огни, 1956, № 6

В а с и л и с а . А я знать не хочу, что вы решили. Мое дитя, как ве­ лю, так и будет. Захочу и совсем в городе останется. К а т я . Не будет по-вашему. Мы теперь за нее в ответе, и мы не по­ зволим вам... В а с и л и с а (со злостью) . Слышишь, Татьяна! Д а образумь дочь! (Кричит.) Заткни ей глотку! Т а т ь я н а М а т в е е в н а (сдерживаясь). Ты не кричи, не у себя дома. Катя права. В а с и л и с а . Выходит, без меня порешили, как моей дочери жить на свете. (Решительно.) Поедет она и весь тут сказ. Т а т ь я н а М а т в е е в н а . Погоди, Василиса, а ты Нюшу спроси: согласна она в город ехать? В а с и л и с а . А что же ее спрашивать, когда мать велит... Н ю ш а (поднимая голову). Не поеду я, мама! В а с и л и с а . Не поедешь?! А как ты дальше обдумала жить? Н ю ш а . И к вам, мама, я не пойду. Не хочу жить, как вы, — краду­ чись от людей. В а с и л и с а (растерянно). Вот оно что... (С негодованием.) Где же ты жить будешь? Об этом подумала? К а т я . У нас она будет жить! (Смотрит на мать. Татьяна Матвеев­ на утвердительно кивает головой.) У нас с мамой. В а с и л и с а . Не тебя спрашиваю. (Нюше.) Где же? Н ю ш а . Здесь! В а с и л и с а . У чужих, значит, людей? Н ю ш а . Они не чужие мне. Это вы, мама, как чужая... В а с и л и с а . Что говоришь! Образумься! Это они тебя настраи­ вают. Н ю ш а . Никто меня не настраивает. Сама решила. В а с и л и с а . Не слушай их. Им что... Не своя рубашка... А я добра тебе желаю. Последний раз говорю — собирайся! А то плохо тебе, Нюш­ ка, будет. Ой, плохо! Пожалеешь, да поздно... Т а т ь я н а М а т в е е в н а . Не будет ей плохо. Не допустим мы этого. Ты бы шла, Василиса, отдохнула с дороги да сама над своими сло­ вами подумала. В а с и л и с а . Вот оно, как повернулось. Ну уж, нет. Я не попущусь. Не попущусь! (Кате.) Это твоя работа! Но ничего... Я этого так не ос­ тавлю. Моя дочь будет жить, как я пожелаю. Я найду на вас управу. И не погляжу, что вы партейные... (Уходит. Нюша опускается на стул. Ка­ тя обнимает ее.) Т а т ь я н а М а т в е е в н а . Поди, Катя, прикрой в сенях дверь. Дождь... К а т я , (ласково шепчет). Не расстраивайся, Нюшенька. (Выходит.) Т а т ь я н а М а т в е е в н а . Трудно сейчас тебе. Верю. Н ю ш а . Будто камень у меня на сердце. Все мне не мило. Людям в глаза глядеть стыжусь. Вы вот жалеете меня. А знаю — осуждаете. Осу­ ждаете ведь? Т а т ь я н а М а т в е е в н а . Кабы на наш век две жизни давалось. Стало бы худо — с одной жизнью прикончил, а другую бы весело про­ жил. А жизнь-то одна. И не все солнце над головой. Другой раз такая ту­ ча соберется, и так тебя придавит — дохнуть невозможно. Я вот мужа своего два раза хоронила. Два года и сорок дней от него весточки не бы­ ло. Потом похоронная пришла. А война кончилась, и он вернулся. В пар­ тизанах был. Только недолго дома пожил. Полгодика. От ранения в лег­ кое помер. Думала, не переживу, а нынче приехала к сынишке в лагерь пионерский, и так мне легко на душе. (Вспышка молнии и оглушитель­ ный раскат грома. Пауза.) Не на шутку гроза разыгралась.