Сибирские огни, 1956, № 6

— Сонингил хоктотын, — тихо говорит Болотин, — тропа мужества. — Здесь козел не пройдет,— зло бросает радист. Он подходит к краю пропасти, смотрит в сырой полумрак, вытирает со лба испарину. Ксения в бинокль исследует тропу: выщербленная, в трещинках и не­ ровностях гранитная полоска лепится к совершенно отвесной стене. — Хоть бы один выступ, — произносит Берестова.— И все-таки нужно перебираться на ту сторону. Всем сразу идти незачем, а вот один с веревкой должен попытаться. Пойду я. Гай, достаньте из рюкзака - бе­ чеву. Ксения делает веревочный пояс и вступает на тропу. Медленно про­ двигается вперед. Гай и Болотин, вытравливающий веревку, напряженно следят за ней. Ксения останавливается, руки ее дрожат, она закрывает глаза, прижимается лицом к скале. —• Назад! — кричит зверобой. Ксения возвращается. —- Не могу... Голова кружится. Гай молча обвязывается бечевой, срывает с головы фуражку, отбра­ сывает ее далеко в сторону, немного помедлив, достает из-под брезенто­ вой куртки бескозырку, надвигает ее на самую бровь. Тихо в ущелье. Радист поворачивается лицом к стене и делает пер­ вый шаг. Губы его беззвучно шевелятся. Гай идет по тропе, хриплым шепотом считает: — Двадцать три, двадцать четыре... Фигура Гая, прильнувшего к стене. — Как слезинка на веке, — шепчет Болотин. Напряженное лицо Гая. — Сорок пять, сорок шесть... Держась за веревку, по тропе продвигается Болотин, за плечами у него рация. Трое смотрят назад. Вздрагивает натянутая струной бечева. — Здесь будет канатная дорога,— говорит Ксения. Гай натягивает между деревьями антенну. Настраивает приемник. Поворачивает верньер. Возникает отдаленный гул кремлевских курантов. — Москва! Гай и Ксения смотрят на часы. Десять часов утра. — Счастливые вы,— произносит Болотин,— в Москве-то, чай, не раз. бывали? Мне бы хоть одним глазком на нее взглянуть, послушать, о чем шумит. Пашка сказывал, музей революции там есть. — Есть. На улице Горького, возле Тверского... ■— Мне туда надо. Знамя наше партизанское там стоит. Я перед тем знаменем присягу дабал и кровь свою за него пролить пришлось. Тихо говорит Ксения: — В Москву мы втроем поедем, Матвеич. Звучит отдаленный бой курантов. Туман. Отряд идет по обрывистому крутому склону. Склон покрыт осыпями. Плитки сланца лежат плотным неподвиж­ ным панцырем. Гай уклоняется в сторону, сходит с тропы. Сланцевый панцырь начинает ползти. Гай кричит, исчезает в тумане.. Прислушивается, запрокинув голову, Болотин: — Неуж убился?