Сибирские огни, 1956, № 6

расцеловал меня. В книге Н. А. Римско­ го-Корсакова «Летопись моей музыкаль­ ной жизни» есть об этом вечере не­ сколько дорогих мне слов: «1 6 октября 1906 года в Народном доме первое пред­ ставление «Садко». Дирекция Кирикова, дирижер Зеленый». И дальше приводит­ ся рецензия — крупный успех «Садко» на спектаклях, прошедших при перепол­ ненном зале... Н. А. Римский-Корсаков был удиви­ тельно русским композитором. Россию он любил с огромной силой чувства и бес­ престанно пользовался русскими народ­ ными сказками в своих произведениях. Это не точно сказано — он не пользовал­ ся, а писал музыку, насквозь пропитан­ ную русским национальным духом , — Николай Андреевич превосходно знал русские народные песни. Однажды меня поразил такой случай. Как-то днем мне надо было о чем-то с ним переговорить. Я знал, что он в театре. Пошел к нему в кабинет — пусто. Отправился разыски­ вать его — нигде не могу найти. Обошел все здание — нету. Да что за загадка та­ кая, пальто-то висит на вешалке! Вдруг слышу пение, пошел на голос. В одной из лож не то мебельщик, не то обойщик что-то поправляет и поет. В аванложе стоит Николай Андреевич и быстро запи­ сывает. Увидев меня, он сердито нахму­ рился и затряс бородой — не мешайте. Оказалось, он шел мимо и услышал пе­ ние. Песню он не знал и, очень ей обра­ дованный, принялся скорее записывать. Я спросил его: * — Зачем вам она, Николай Андрее­ вич? Вы и так все русские песни знаете ... Он печально покачал головой, вздох­ нул и медленно ответил: — Нет, дорогой мой, к сожалению, не все я наши песни знаю, если такую пре­ лесть впервые стариком встретил... Римский-Корсаков очень любил фанта­ стику. Он был одним из величайших ска­ зочников, повествуя в своих операх о самых невероятных происшествиях, са­ мых фантастических делах. Из пятнадца­ ти написанных им опер, насколько я помню, восемь имеют сказочные сю ­ жеты. «Снегурочка» — замечательное созда ­ ние русского музыкального гения. Слу­ шаешь эту музыку, и невольно думает­ ся — каким ж е душевно-чистым челове­ ком надо быть, чтобы сочинить такое чудо! Как надо любить свой народ, что­ бы найти такой музыкальный язык для выражения своих чувств и мыслей о сво­ ем народе! Я знаю «Снегурочку» наи­ зусть, и меня всегда охватывает чувство радостной зависти, когда я думаю, что есть люди, которым еще только предсто­ ит впервые насладиться этой оперой. Римский-Корсаков написал две поли­ тически острых оперы-сказки — «Сказ­ ку о царе Салтане» и «Золотого петуш­ ка». За это композитора очень не люби­ ли в высших кругах тогдашней России. Особенно ярко сказалось такое отноше­ ние к композитору на постановке «Зол о ­ того петушка». В этой опере он, как ни в какой другой, откровенно смеялся над глупостью и косностью царского строя, над его гнилым режимом. Это не значит, что Николай Андреевич был активным революционером. Нет, Римский-Корса­ ков просто был русским патриотом и мечтал о том, чтобы Россия стала под­ линно великой державой . Настойчивые хлопоты композитора о постановке «Золотого петушка» не увен­ чались успехом . Цензура категорически запретила оперу. Николай Андреевич умер в 1 9 0 8 году, так и не добившись разрешения на постановку. Спустя год. или полтора после его смерти такое раз­ решение удалось получить мне, причем цензура обязала меня ставить «Петуш ­ ка» только в театре Консерватории, но ни под каким видом не в Народном доме,, ограничивая тем самым число слушате­ лей оперы. Получив с таким трудом добытое в цензуре разрешение, я поехал к вдове Николая Андреевича — Надежде Нико­ лаевне получить ее согласие на поста­ новку. Совершенно неожиданно для ме­ ня она отказала: — Николай Андреевич лично помо­ гал вам во всех постановках его произве­ дений. Кто вам заменит его сейчас?- А ведь «Золотой петушок» его любимая опера ... Как я ни умолял — ничего не помогло.. А я считал своей обязанностью перед памятью великого русского композитора во что бы то ни стало поставить именно эту оперу в нашем театре. Наконец, пос­ ле долгой беседы Надежда Николаевна, согласилась, но с одним условием — если любимый ученик Николая Андреевича, замечательный русский композитор Александр Константинович Глазунов даст ей ручательство, что принимает на себя всю ответственность за худож ест ­ венную сторону дела. Я кинулся к Глазунову. Такой ж е вы­ сокий ростом, как и его учитель, в таком же длиннополом сюртуке, какие сейчас можно видеть лишь в театре, но при этом — полная противоположность свое­ му учителю — грузный и плотный. Увы, Глазунов отказался — нет вре­ мени. Уговорить его мне помог Ф. И. Шаляпин. Словом, Александр Констан­ тинович написал вдове нужное письмо. Начались самые для меня горячие дни, какие я только знал за пятьдесят пять лет моей работы в театре. А. К. Глазунов, мягкий и ласковый человек, превращался в каменную глы­ бу, когда дело касалось музыки его лю­ бимого учителя. Был такой случай. В «Золотом петушке» небольшую партию ведет челеста. Этот музыкальный ин­ струмент по виду напоминает не то фис­ гармонию, не то клавесин. Играют на клавишах, но молоточки ударяют н е по.