Сибирские огни, 1956, № 6

Болотин в комнате один. Подзывает собаку, треплет ее единственное ухо, говорит: — Ну, вот и мы понадобились, старик. Комната без мебели. На полу лежат тюки, вьючные сумы, ящики. Гаенко в тельняшке, с гитарой, полулежит на спальном мешке. Тихонько напевает с приятным украинским акцентом. На единственной табуретке сидит коллектор отряда Герман Осыпь и бреется перед осколком зеркала. — Ты знаешь, Гай, до сих пор я никогда не спал в лесу, а болота ви­ дел только из окна вагона. Я с ранних лет боялся комаров и всегда из-за этого отказывался ездить на дачу. Все свое детство я прожил в Москве. А ты? — В детдоме. Радист откладывает гитару и раскрывает чемоданчик. Герман замечает бескозырку. — О, реликвия флота. Ты возишь ее с собой, как память? Гай, не отвечая, перебирает содержимое чемоданчика. —- Когда я собирался на практику, — продолжает Герман,— мне один знакомый журналист посоветовал написать о людях тайги. Шапку для очерка я придумал. «Романтика таежных троп». Звучит, а? — Бородку отращивать тебе тоже журналист посоветовал? — на­ смешливо бросает Гай. — Бородку я обещал одной дивчине. Закон — тайга, как говорит наш туземец-проводник. Они замечают входящего Болотина. Старик-зверобой подстрижен, одет для дальней дороги. На нем простая холщевая рубаха с глухим стоячим воротником и светлые брюки из толстой материи, заправленные в высокие бродовые сапоги. Пожелтевший от солнца кожаный картуз с длинным козырьком надвинут на самый лоб. Герман удивленно смотрит на вошедшего: — Вам кого? — Должно, вас. Искатели? — Да. Работники геологии. Зверобой проходит в дальний угол, снимает со спины вещевой ме­ шок, ружье. Входит Чапогыр. Увидев Болотина, улыбается: — Здравствуй, Ваньча. Пришёл? — Не, привидился, — хитро подмаргивает эвенку охотник. Пальцы перебирают струны гитары. Радист поет под аккомпанемент гитары озорную матросскую пе­ сенку. Лицо Гаенко задумчиво. Радиста слушают Герман Осыпь и Болотин. Гай обрывает песню. — Командиром у нас баба. Капитан, вроде... Чудно как-то бабе под­ чиняться. Роман бы с ней закрутить. Сказав 'это наигранно-бодро, даже залихватски, Гай сразу сму­ щается. — Попробуй, может, клюнет, — подхватывает Герман. — Хотя, вряд ли! Внешность у тебя не этичная. Вот разве мне... — Что искать-то будете? — прерывает их разговор Болотин. Гай насмешливо щурит глаза: — Вольфрамит, дед. С чем его едят — сам не знаю. А мне все равно что искать.