Сибирские огни, 1956, № 6

Чапогыр не торопясь, осторожно кладет ружье на пень, также нето­ ропливо отходит от него и послушно поднимает руки. Он улыбается. Ксения вскакивает с места. — Алеша, опусти винтовку. Он спас мне жизнь. Алексей опускает винтовку, косясь на убитого хищника. Чапогыр забрасывает ружье на спину и, усевшись на пень, раскури­ вает трубку. — Я, однако, тебя знаю, Алеха. Ты к Бересту Сергечу мало-мало летал, продукты привозил. Трубка моя курил. Почто не узнал? — Верно... проводник Чапогыр, — растерянно говорит пилот и, сму­ щенный, пожимает руку охотника. — Значит, костер ты палил? — Обед варил. Птица твоя в болоте — знаю. Голову шибко зашиб — вижу. Думаю, Безродинский прииск пойдет, баё1. — Я никуда не пойду. Машину бросать нельзя. — Тогда жди. Птицу твою мои олежки вытащат. Смелая со мной пойдет. Прииск Безродинский. Дом Чапогыра. Эвенк сидит на полу, штопает куртку. Ксения нервно ходит по комнате. — Зачем бегай? — спокойно говорит Чапогыр. — Посиди маленько, начальник. Все хорошо будет. — Радиограмму жду, Чапогыр, вот и волнуюсь. — Трубку закури, баё. — Трубку? — оживленно спрашивает Ксения.— Хорошо бы !— Улы­ баясь, разводит руками. — Одна беда — некурящая. Входит Коноплев, молча протягивает радиограмму. Ксения читает. С облегчением опускается на стул. Коноплев задерживается на пороге, глухо произносит: — Начинать поиск с аварии... Не договорив, он уходит. Ксения и Чапогыр смотрят вслед. Ксения хмурится. Чапогыр тихо говорит: — Умный. Верь Петровичу. Зря не болтает. Знаю, Сергеч тоже знал — друзья были. —- Расскажите, как уходил Владимир Сергеевич, — просит Ксения. — Плохо уходил Сергеч. Шибко плохо. Еды нет, сапог нет, дороги нет. Холод есть. Олени не стой на ногах. Чапогыр кончай одного, на остальных записку на базу отвези. Шибко плохо уходил. Ксения хочет что-то сказать, долго не решается, потом спрашивает: — А вы верите, что он погиб? — Однако... — начинает эвенк, но Берестова делает предостерегаю­ щий жест. — Нет, нет, не говорите... А теперь проводите меня к вашему знаме­ нитому следопыту Ивану Болотину. Вы обещали. — А-яй! Иван не любит чужих, начальник. Однако, пойдем. Идут по тропе Чапогыр, Ксения и Коноплев. Впереди, в сумраке леса, позолоченное солнцем, поблескивает окно. Тайга редеет. На пригорке, у излучины неширокой реки, показывается изба без пристроек. У разостланной на траве шкуры медведя стоит на коленях человек и посыпает солью большие куски мяса. Шорох на тропе ' Б а ё — т о в а рищ ( эвенкийское ).