Сибирские огни, 1956, № 6

ветит мне на пятерку, — разумеется, только на пятерку! — мы будем с вами в расчете. Да... но я не вижу другого выхода, вот в чем вопрос. Так что вы уж, пожалуйста, не настаивайте. Нет, нет, прощайте! Автомобиль бесшумно взял ход, профессор уехал, а мы с Лешкой долго не двигались. Потом Лешка изо всей силы дернул меня за ухо. — Что ты делаешь?! — крикнул я, отскакивая и потирая ухо. — Понимаешь, Коля, — медленно сказал Лешка, — мне показалось, что я во сне. Вот я и решил проверить... Пошли. Можете представить себе, как мы мчались домой... Правда, меня не­ сколько смущало профессорское предупреждение — «только на пятерку», — но тут Лешка остановился, затряс меня, как грушу, сказал, что я — неблагодарная свинья и что он, Лешка, сделает из этой св>иньи человека. Ившин уже спал, а мы срочно разыскали программу по литературе, от­ крыли учебник и просидели за ним до утра. Лешка читал, объяснял; я слушал и повторял. А за окном трепетала ночь, молочным светом нали­ вались звезды, и через несколько улиц от нас в такой же комнате студен­ ческого общежития видела сны Варя... К утру, когда звезды стали гаснуть, я почувствовал, что холодная вода из-под крана уже не в силах помочь моей голове. Вероятно, я про­ спал бы до обеда, но Лешка растолкал меня еще до полудня, и мы снова сели за учебник. • С Варей я встретился только накануне ее отъезда. Она снова пришла к нам, и Лешка на этот раз на полчаса оставил нас вдвоем. Я рассказал ей о двойке, профессоре Буглае и Лешке. Я не сказал только об одном — о Дон-Кихоте... Лешка выразил немое согласие на то, чтобы я немного про­ водил Варю. Я прошел с ней два квартала от общежития, мы оба молча­ ли, и на прощанье я не поцеловал ее теплые губы, а подал ей руку. — До свиданья, — сказала Варя. — Подожди, — она приблизила ко мне свое лицо: — Хочешь, я никуда не поеду? Хочешь?.. И только тут впервые я понял, что если бы Варя велела мне прыг­ нуть с моста в реку или отправиться охотиться на уссурийских тигров, я не задумался бы ни на секунду. Я сказал, что ей непременно нужно ехать, что все равно мы не сможем видеться, пока я не сдам экзамена. И по­ шел домой. Боже мой, как в ту минуту я ненавидел себя, профессора Буглая, Лешку и литературу эпохи Возрождения! И как я любил Варю!.. С Дон-Кихотом мы не разговаривали. Когда он что-нибудь спраши­ вал, отвечали односложно: «да» или «нет». Он и сам старался как мож­ но меньше бывать в нашем обществе и приходил в нашу комнату только спать. Но к концу недели он вернулся раньше обычного, какой-то взбудо­ раженный, поставил на стол фанерный ящик, долго открывал его, а по­ том открыл и вывалил содержимое на стол: пару носков, несколько носо­ вых платков и килограмма три пастилы самых различных сортов. — Вот, — сказал он, раскладывая пастилу. — Вот... Вы попробуйте. — Спасибо, — сухо ответил Лешка, даже не повернув головы. • — Нет, хорошая пастила, — убеждая нас, сказал Дон-Кихот. — Это мне... это отец прислал. Из Баку. Правда, хорошая пастила. Попробуйте, ребята! Вот отец... вспомнил! Да... интересно... Но мы не стали пробовать пастилу. Наступил день, когда я должен был идти к профессору Буглаю — сдавать экзамен. Лешка проводил меня до профессорского дома. От­ крыл мне сам хозяин. В стареньком халате он казался еще тщедушнее. Он провел меня в свой кабинет. Не успел я сесть в кресло, как на моих коленях очутился кот: весь черный, толстый, без единого пятнышка. Про­ фессор дал мне вопросы, а сам вышел в соседнюю комнату. Тогда я стук­ нул кота по носу и скинул его с колен. Не помню, сколько времени про­ шло, пока опять появился профессор. Он спросил: готов ли я? Я начал