Сибирские огни, 1956, № 5

— О Добкине?! Что же тут общего? Она повернулась было к мужу, но отшатнулась: Фу! От тебя невозможно несёт водкой. Иди, полощи рот. — Ну, ладно, ладно, — пробормотал Александр, отходя. ...Рассказывать новость о Добкине он начал даже как-то радостно,. но с каждой фразой говорил всё более сердито, а закончил совсем уж с гневом: — Ты уверяла меня, что Добкин не подлец, а просто дурак. Так вот, как раз наоборот! И заметку писал именно подлец. Ты разберись-ка в этом... — Положим, ты сам советовал мне прислушаться к его критике... — Верно. Чёрт его знает, ведь тоже человек, хочешь всё-таки ве­ рить. Помолчали... Потом Александр совсем тихо проговорил: «Устал... здо­ рово». И Лена услышала его ровное дыхание. Она долго лежала с открытыми глазами. В квартире наступила пол­ ная тишина, не слышно было даже посапывания Галинки. Наконец-то вое втроём дома, рядышком... И тетради все проверены. Но покой всё равно не пришёл. Близко, в темноте над головой, вертелась расплывчатая фигурка Добкина; она была неуловимой, ускользающей... Выпуклые глаза то смотрели влюблённо и задумчиво, то вдруг совсем менялись — поблёскивали масляно, ириманивающе, пухлые руки то взле­ тали в ораторском жесте, то сладострастно подрагивали... «Я вас люблю, — говорил Добкин. — Пойдёмте, у меня есть порт­ вейн». А Лена верила, что он влюблён в неё, — никчёмно, даже нахально, но влюбился... По правде говоря, влюблённость, даже ненужная, не мо­ жет оскорбить. Но Добкин позвал и Лизу. А до неё, наверное, ещё кого- то звал всё на ту же бутылку портвейна. Может быть, Римму Несмело- ву? Недаром Цеунчик всё толкует о ней... Лене стало гадко и страшно. Она плотней прижалась к тёплой, ху­ дой и мускулистой спине мужа, так что от жёсткости заныла щека Не­ возможно было оставаться наедине со своим взбудораженным вообра­ жением. Значит, не только ложь в газете, но и заявление на Бибисова — всё это Добкин? Её критиковали в райкоме за склоки в коллективе, а н а ­ до было ругать за то, что она не видела клеветника и развратника. Неуже­ ли Добкин нападал на Цеунчик, чтобы прикрыть свои похождения с уче­ ницей, и писал на Бибисова, чтобы овладеть Лизой?.. Слышала и читала Лена о таких типах, но думала о них отвлечённо, словно о существах из другого мира, к которому она никогда не прикос­ нётся... И в мыслях не было, чтобы когда-нибудь их сети могли распла­ статься вокруг неё. Завтра она увидит Добкина. Как попрежнему разго­ варивать с ним, если он совсем не тот, за которого его принимали всегда, и вчера, и сегодня днём?.. Неужели он успел добраться до Риммы! Надо немедленно её выручать. Ох, скорей бы проходила эта ночь, в которую всё равно не уснуть! А Александр спит, как победитель. Он сегодня и работать не стал. Что ж, он прав. Он многое сделал и, должно быть, уве­ рен, что свою тревожную весть передал в надёжные руки. С этими мыслями утром Лена явилась в школу. Прежде, чем идти в учительскую, она нарочно прошла по всему коридору этажом ниже, где помещался десятый класс, чтобы увидеть Римму Несмелову. И увидела её в дверях класса. В туфлях на низком каблуке, в коричневом платье с чёрной пелериной, Римма ничем не отличалась от подруг, с которыми стояла вместе, и так же, как они, хохотала над чем-то. Она первая заме­ тила учительницу и, чуть присев в поклоне, крикнула с улыбкой.