Сибирские огни, 1956, № 5

крутящихся спиралей возникали пёстрые, чёрно-белые фигуры прохожих и опять растворялись в скачущей ряби. Александр подставил ветру лицо и чувствовал, как тают на губах холодные, мягкие снежинки. А что творится сейчас на речном раздолье! Вихри ввинчиваются в не­ бо, и многометровый ледок, наверно, аж звенит. Вот бы поехать туда! Не­ надолго хотя бы. Взглянуть, подышать, помечтать о весне, когда он забе ­ рётся на целый месяц, а то и больше, на эту реку, где начинается великая стройка. Там он будет писать и писать, изучать и вдумываться, равняясь не на Крепилина, конечно. Вот и поймёшь теперь Ураганова, которого однажды потянуло в лес, на мороз. Эх, душновато стало в редакции! Но хорошо, что сегодня не надо туда идти. Пожалуй, впервые за свои журналистские годы Алек­ сандр порадовался этому. Исхлёстанные ветром лица прохожих, появлявшиеся на миг из белой мглы, были красными, крепкими. Словно люди долго бежали во всю мочь и только что перешли н ^ шаг. Но не запыхались они, не истомились и лишь вытирают горячий пот. А в прокуренном редакционном помещении безмолвно высится плот­ ная дверь, ведущая в кабинет Крепилина, висит аккуратный листок при­ каза с двумя выговорами, потирает в бесплодных раздумьях лысину испу­ ганный Ураганов и слоняется Бибисов, у которого всё валится из рук. Д а ­ же Можаров растерялся. У Александра, должно быть, стали сдавать нервы. Он накричал на Бибисова, который забормотал что-то о мёртвой хватке начальства. — Не мямли, не плачься, чёрт тебя возьми! Борись! Действуй. Я, что ли, за тебя бороться буду? Тайгин крикнул это сгоряча. Конечно, за Леонида он будет бороть­ ся. Что же поделаешь, если человек малосилен, если не научился борь­ бе! Не смотреть же, как отбивают ему руки, вместо того, чтобы протянуть на помощь свои. С досадой и жалостью слушал Александр угрюмое бормотание Би ­ бисова о том, что с этой озлобленной женщиной нельзя было жить, что она сама разрушила семью, что теперь он, Леонид, хоть спокойно, без домашнего ада придирок и мелочей, сможет отдаться работе. — Не ври! — тяжело сказал Александр. И не выдержал: толкну­ лось что-то в душе, вырвалось снова криком.— Когда это зажил ты спо­ койно? А какого чёрта с красными глазами ходишь, чего морда серая ста­ ла?! ...Впрочем, какая уж тут борьба за других, когда на самого навали ­ лось чуть ли не больше! Когда до сих пор нет ответа на фельетон, нет ве­ стей о судьбе Кати. Когда третий день жж ёт глаза , — только раскрой подшивку газеты,— заметка Добкина... К акая дикость — обвинять Лену в поддержке буржуазных методов!.. Но ведь не пойдёшь самовольно оп­ ровергать, не станешь защищать перед Крепилиным собственную жену... Сегодня вечером Лену слушают на бюро райкома в связи с этой з а ­ меткой. После уроков побежит она в райком, и Галинку из детского са ­ да заберут соседи — так договорились с ними ещё вчера. А его Крепилин хочет снимать со спецкоров, об этом шепнул Ураганов. Много собак ре­ дактор навешал: и выпивка на станции, и оскорбление Добкина, и защ и ­ та разложившегося Бибисова, и политические ошибки жены. Всё враньё — и всё похоже на правду... Вдобавок ко всему, Александр сейчас идёт не на то предприятие, на которое направил его Крепилин. Ну, этот грех самый лёгкий: всё равно — вяжи на одну снизку!.. Тайгин прошёл уже мимо двух трамвайных остановок и упорно про­