Сибирские огни, 1956, № 5

Крепилин покосился на спокойное лицо М ожарова и сказал , указы ­ вая пальцем на бумагу, лежащую на столе. — Вот интересное письмо с принципиальным вопросом. Пусти-ка его через свой отдел. — Ну-ка, о чём письмо? — поинтересовался Николай и взял бумагу. Евгений Митрофанович подозрительно поглядывал на него, пока он читал. — Надо проверить, — сказал Николай, опуская руку с бумажкой в карман. — У кого? У Тайгиной или Цеунчик, о которых пишется? — Направим в гороно. Крепилин начал сердиться. — Послушай, — увещевающим тоном проговорил он. — Письмо надо напечатать. По учительским делам мы безобразно мало выступаем. Это раз. Критический материал, написанный читателем, а не собственным кор­ респондентом! Это два. А в-третьих, если по выборам в Советы кое-что мы даём , то по партийной отчётно-выборной кампании пока молчим. А зам ет­ ка своевременно поднимает принципиальный вопрос о недостатках в п ар ­ тийном руководстве. Заметка ценная. Логично? — Логика есть. Но не со всякой логикой можно согласиться. Можаров стоял в той же свободной, немного усталой позе — ссуту­ лившись, засунув руки в карманы пиджака. Лицо у него было по-прежнему спокойным, глаза смотрели без вызова, без насмешки. Евгению Митрофа­ новичу не понравилось это самоуверенное спокойствие. — Послушай! — возвысил он голос. •— Ты что-то спутал: мы не на со­ брании, и твоё согласие или несогласие особой роли не играет. Редактор даёт указание — работник должен выполнить. Повторяю: обработай письмо и сдай в следующий номер. Заведующему отделом писем не при­ стало недоверие к письмам простых людей. Можаров высвободил из кармана руку и положил бумажку на стол. — Без проверки обрабатывать не буду, Евгений Митрофанович. Вы поверили было одному такому простому человеку — Рямкину. А фельетон против него всё же пришлось печатать. — Это бестактность! — вскричал Крепилин, вскакивая и снизу вверх глядя на Можарова. — Мы ведь не имеем ещё официальных материалов расследования. Может быть, Тайгин всё наврал... Может, его с работы ещё придётся за это снимать! Иди, пожалуйста... Не выполняй задания. — Д а , извините, не выполню, — твёрдо сказал Можаров. — И я сове­ товал бы построже отнестись к этому письму. Крепилин, прищурившись, смотрел на прямую спину Можарова , обтя­ нутую простеньким пиджаком, пока она не скрылась в дверях. Он опять опустился в кресло и плотней пододвинул его под себя. На столе уже не было раздольной глади. Стеклянная поверхность, была усеяна листочками бибисовской информации и добкинского письма.. Тени от этих листков опустились на зелёное дно сукна. Они лежали там тёмные и тихие, а на поверхности волновалась рябь печатных и рукопис­ ных строк, на которую Крепилин перенёс гневный взгляд. ...До какого безобразия сковано у нас единоначалие! Официально мы кричим о его укреплении, но попробуй, обрушься на такого доморощенно­ го философа. Он тебе и член партбюрб, и член редколлегии. Считайся с ним! Невозможно выдержать собственную — продуманную, прямую — линию. Так и кривят её всякие, кому не лень: Можаровы —- от служебного усердия, Тайгины — ради вреднейшей демагогии. И прикрываются слова­ ми: разобраться, повозиться... С Рямкиным можно возиться — с неотёсан­ ным хозяйственником. А на идеологическом фронте всё должно быть вы­ держано и единомысленно. Что гнездится в головах у этих, с позволения