Сибирские огни, 1956, № 5

всё время вертелся под рукой, потому что старался разглядеть своё отражение в тёмном стекле, да Григория Семёновича Добкина, притис­ нувшего с другой стороны Витальку. Где-то рядом журчал голос Добкина, и Лиза, напрягаясь, время от времени вникала в смысл его слов. Тогда она отвечала ему, виновато взглядывала в глаза; но их прикрывала тень от пышной меховой шап­ ки, они тоже казались хмурыми, застывшими в одном выражении. Лишь освещённые губы то улыбались, то сжимались скорбно, то негоду­ юще вытягивались. Виталька хоть и вертелся, но, должно быть, прислушивался к отве­ там матери. Он вдруг притих, поднял голову к Добкину и, дождавшись его взгляда, выпалил: — Маму папа бросил, а меня не бросил. Он маму не поцеловал, а меня поцеловал и на ушко сказал: «Приходи!» Л и за видела в затылок задранную голову сына в шапке с облезлым мехом и свежим рубцом торопливого шва на боку... Не бросил! Бросил обоих, сынок. «Уезжай,— сказал ,— устраивайся на работу...» Вот и мечемся вдвоём, ищем пристанища. А за что? За то, что ждала чуть не каждый день до полночи, кроме четырёх стен ничего не видела? Много ли надо жене! Ну, приласкай, повинись... А то ведь чуть упрекнёшь, что в семье совсем не бывает, так он же и обидится: «Прекрати! Каждый день одно и то же». А у неё не одно и то же? Стряпня, стирка, полы. Вставай спозаран­ ку, вместе с Виталькой, ложись за полночь, дождавшись мужа. «Ты очень опустилась!» — сказал ей как-то Бибисов. Дурень! Ей нельзя бы­ ло за весь день хорошее платье надеть — замарается! Как он не заме­ чал всего этого! Ведь даж е в редкие часы ласковых разговоров начнёт вдруг рассказывать что-то о летучках, о Крепилине ■—- бюрократе, о Тай- гине, хорошем друге... Но Крепилин-то к ней Григория Семёновича послал, а этого друга не слышно что-то. Ох, как трудно было ждать мужа по ночам! Всё сделала, всё при­ готовила. Виталька спит, в доме тишина. Только бы и вздохнуть свобод­ но, поговорить о чём-нибудь тихонечко, приласкаться... А он приходит усталый, злой — чужой какой-то, и валится спать, не сказав и двух слов. Однажды Лиза не вытерпела, положила себе под голову обе по­ душки, не пустила мужа на постель. Он рассердился: «Это что ещё за новости? Совсем сбесилась!» — и попытался выдернуть подушку. Лиза от бессильной злости ущипнула его. Бибисов повернулся и ушёл на кух­ ню... И потянулось время в такой напряжённой тишине, что виски з а ­ ломило, зазвенело в ушах. Чиркнула в кухне спичка — и опять ти­ шина. Чиркнула вторая. Всё надолго замолкло, загремел стул. Потом муж прошёл к вешалке, вернулся и заскрипел узеньким топчаном, сто­ явшим в кухне... А Лиза всю ночь не спала, тыкала кулаком в подушку, прижималась к ней лицом, чувствуя, что наволочка становится мокрой... Нет, может быть, хорошо, что всё это кончилось. Может, сегодня праздник её освобождения. Теперь не будет она захлебываться в тря ­ сине нестираного белья и картофельной кожуры. Теперь она станет работать, а Виталька будет ходить в детский сад. Не увидятся они це­ лый день, тем дороже будут их вечерние встречи... Д а ещё, может, мать у Григория Семёновича согласится иногда по вечерам посидеть с Ви­ талькой, Можно будет сходить в театр и кино... Ох, как давно она не бывала нигде! А ведь уходят последние годы молодости. Д о сих пор высшим блаженством были для неё воскресные часы, когда Леонид уходил гулять с Виталькой... Она оставалась одна, в спо­ койной тишине... Всё было правильно и хорошо — обед приготовлен, отец гуляет с сыном... Она ложилась на кровать, потягивалась, наслаж- 4. «Сибирские огни» № 5.