Сибирские огни, 1956, № 5

И вот Лиза сидит на своём рабочем месте. Перед ней, на полиро­ ванном столике, нет машины. Она будет пока выполнять простейшую’ ручную операцию: стегать лацканы будущих пиджаков и пришивать долевички — узкие полоски парусины в конце рукава, между верхом и подкладом. Подрагивающими пальцами втыкая иглу, Лиза торопилась, погля­ дывала на пустое отделение конвейера, которое неумолимо уползало вперёд. Простежён один лацкан, начат другой... А из-за спины уже вы ­ плывают на ленте новые лацканы и долевички. Впереди летят на кон­ вейер синие борта пиджака с пристроченной чёрной подкладкой, и р а ­ ботница нетерпеливо оглядывается на пустое отделение. Вспотевшая Лиза, привстав, едва успела бросить вперёд свою з а ­ конченную работу. Она схватила очередной раскрой и заспешила, н ака ­ лывая пальцы, чувствуя подступающее раздражение . Р азве так начи­ нают работать? Сначала надо бы приглядеться, поучиться. Только нужда могла бросить сразу в такое пекло. Заслонив на мгновение руку с иглой, всплыли перед глазами ры ­ жеватые кудри, очки в тоненькой оправе и вздёрнутые губы, будто их обладатель чем-то был недоволен... Он и вправду вечно был недоволен, всё- выходило не по нему — то отдыхать не дают, то работать мешают ж е н а . с сыном. И выжил всё-таки, выжил. Никогда не думала Л и за , что т ак стыдно быть брошенной женой. А Виталька сколько стыда примет пока вырастет — безотцовщина! Р азве пощёчину надо было дать этому под­ лецу? Его бить нужно было, царапать, расшибить очки, за которыми не видно глаз!.. Лиза отдёрнула руку и прижала к губам палец, на кончике которого' выросла красная капелька крови. А конвейер снова проносил мимо неё- пустое отделение. Постепенно поймала Л и за общий ритм работы. Стало спокойнее. Она прерывисто, как после слёз, вздохнула. Поднимая глаза , она виде­ ла через несколько столиков от себя широкую спину Маруси, туго обтя­ нутую халатом. И думала о том, что скоро пойдут они с подружкой до­ мой, к Витальке, который ждёт не дождётся матери. Но стоило только вспомнить об этом, как снова исчезало спокойствие. Будто всё вокруг Л и ­ зы было раскалено, и прикосновение к любому месту обжигало до мяса. Не может она жить у Маруси. Вот уже второе утро, просыпаясь, она видит над головой побелённый потолок с выступающими рёбрами дранки и спросонок зовёт Леонида... А потом хватается за горло, чтобы хоть этим сдержать подступающие рыдания... Ведь здесь они жили, вернувшись из армии, здесь отходили душой после дорожных метелиц и толчеи набитых вагонов. И блаженной ти­ шиной были наполнены для них д аж е ночи, хотя Виталька спал неспо­ койно, то и дело хныкал и плакал , и ему в соседней комнате вторил ма- русин сынишка. Лучше бы не пересаживаться с «пятьсот весёлого», в котором про­ ехали полстраны, на тот пассажирский поезд, где встретилась им М а ­ руся. Поселилась бы в деревне, как сначала рассчитывали, у дальней родни мужа. Леонид один поехал бы в город, устроился бы покрепче, поработал бы без семейных помех. Может, по-другому бы повернулась вся жизнь. Но... соседкой по купе оказалась Маруся. Возвращалась она из к а ­ кой-то командировки по фабричным делам и была такая ласковая и счастливая — ей, наверно, всех хотелось оделить своим счастьем. И уго­ ворила Маруся поселиться у неё, в отдельном домике, где жила с му­ жем и годовалым сынишкой, который на время командировки был устроен в ясли-интернат...