Сибирские огни, 1956, № 5

...Выскользнула Елена из его рук; просчитался он так бездарно! Трудно её понять: кажется, разговаривает охотно и свободно, д аж е про­ зрачные тонкости не шокируют её; позволяет брать себя под руку, про­ вожать. И лицо у неё вовсе не ангельской невинности. Губы — слишком крупны и ярки для её небольшого бледноватого лица. Добкин — не­ множко физиономист, он знает, что означают такие губы... А вот глаза у неё, напротив, удивительно задумчивые, чистого серого цвета. И тоже большие. Когда она утомится, к концу уроков или после собрания, по­ бледнеет, осунется,—• начинает казаться, что всё лицо её состоит из губ да глаз... Нет! привлекательная женщина, которая, наверное, не знает своей силы... и не умеет видеть силу другого... Добкин привык действовать наверняка и до сих ш>р не может сооб­ разить, в чём же он промахнулся. И какой глупый отпор — мужу расска ­ зала! А теперь живи — и жди подвоха... Ну вот зачем сейчас она клонит­ ся к нему? Дразнит? Провоцирует? — Я дома не успела добраться до четвёртой страницы ,—’Сказала Тайгина.— А на вас посмотрела и вспомнила... Поискала сейчас знако ­ мые фамилии. Слава богу, нет! — Что? Кто-то разводится? — спросила Антонина Георгиевна Цеун­ чик, не поворачивая головы. Добкин дёрнулся: уже успела услышать, уже втесалась в разговор! Антонина Георгиевна сидела за столом, наполовину загородив своим стулом проход возле дивана, и листала тетради, перенося из них отметки в журнал. — Д а . И, знаете, глупо как-то, случайно,—с досадой ответила Елена Анатольевна,— Она взяла ребёнка, ушла, теперь куда-то на фабрику поступила... Л егко как-то люди переворачивают свою жизнь... Но муж уверен, что они сойдутся... — Этот самый, разошедшийся, и уверен? —- удивился Добкин. —• Нет,— скороговоркой ответила Елена Анатольевна, не взглянув на Добкина, будто он не к месту вмешался в разговор ,—-Тайгин, Тайгин. Мой муж. -— Странная уверенность в чужих отношениях,— пробормотал Гри­ горий Семёнович, отодвигаясь, и с безразличным видом опять взялся з а газету. — Отчего же странная? — усмехнулась Тайгина .— В близком тов а ­ рище всегда можно быть уверенным. Добкин пытливо смотрел в газету, но сознание его уже не воспри­ нимало читаемого. Он вертел в голове и так , и сяк обрывки мыслей, чувствуя, что надо поймать что-то важное, что оно уже присутствует, зреет... Друг Тайгина разводится... Работник редакции разрывает семью, выгоняет жену с ребёнком... Учительница Тайгина распространяет во всеуслышание эту весть... Подрыв авторитета газеты!.. Интересно, кто же он, этот газетчик? На какую фабрику поступила та женщина?.. К акая она из себя, интересно? Страдает, конечно, плачет, и рука утешителя дорога для неё.. К чёрту утешителя! Не в этом дело сейчас. Рука помощи ей нужна против мужа и против его друга — Тайгина... Вот, кажись, и н а ­ клёвывается ударчик!.. Добкин почти вбежал в класс, как будто от его торопливости скорей должны были пройти неумолимые сорок пять минут. Он не обратил вни­ мания на мгновенный шелест, который произвели тридцать девочек, тихо вставших при входе преподавателя; не пробежал взглядом , как обычно, по их тоненьким, ещё не сложившимся фигурам. Он бросил ж у р ­ нал на стол и подошёл к пёстрой карте Русской империи XIX века. Он напряжённо морщил свой выпуклый гладкий лоб, обычно тщ а ­