Сибирские огни, 1956, № 5

ки... Так и выискивает, к чему бы придраться. Он лучше почитает сей­ ч а с— дома свободного времени больше останется. Григорий Семёнович не любил внутренних страниц га з е ты— скучи­ ща! Но четвёртую он всегда просматривал не без любопытства: тут и кино с концертами, и международное положение, и объявления о разводе. Взгляд скользил по бесстрастным строчкам, набранным самым мел­ ким шрифтом: «Маргарита Олеговна Палкина... возбуждает дело о р а з ­ воде с Фаддеем Никаноровичем Палкиным». Буквы были настолько мел­ кими, что начинали рябить, если долго смотреть на них. От этой ряби словно шли излучения, создающие чей-то смутный, дрожащий образ. Прикрывая глаза, Добкин рассматривал его и видел элегантную, пыш­ ную женщину — Маргариту Олеговну... Конечно, какой-то Фаддей, да ещё Никанорович ей не пара... Интересно, остаётся она одна или уходит к другому?.. Рядом с этой женщиной Григорий Семёнович видел себя... С изящ ­ ной неловкостью он целует руку выше запястья... Добкин крепко зажмуривал глаза, вздыхал и начинал читать сле­ дующие строчки: «Такой-то возбуждает дело с такой-то...». И снова в во­ ображении возникала неясная, но соблазнительная женская фигура. Часто мужья бросают и красивых жён... Каждый номер газеты предоставлял Григорию Семёновичу такое невинное развлечение. Вообще, он умел развлекать себя даж е на самых пустячках. Сидит он, читает, загородив своё лицо, и то и дело смотрит под газету, вниз, где мелькают ноги учительниц. Диван низкий, Добкин сам невысокий, и эти ноги проплывают волнующе близко... А дороги мимо- дивана никто не минует — в другом конце учительской стоят этажерка с журналами и трюмо... Вот просеменили до противного тонкие ножки, которые торчали из бот, как цветочные стволы из горшков, это Цеунчик, ну её к богу!.. Вот хорошенькие ноги молодой учительницы биологии; несмотря на зиму,, они в прозрачных чулках и лёгких туфлях. Добкин знал, что биологичка приходит в валенках и гамашах, но оставляет их в раздевалке. Протопа­ ли ножищи учительницы из начальных классов. Они были настолько толстые, что пришлось разрезать валенки, верха которых поэтому тор­ чали раструбами. Чуть громче всех голосов, наполнявших учительскую тихим гулом, прозвучал новый голос, от которого Добкин внутренне съёжился. Послы­ шались взаимные приветствия. Добкин только кивнул в газету и, соб­ равшись весь, уставился вниз, будто робко и жадно засекал в прорезь закрытого прицела место, где должна появиться цель. И ноги появились под ровным срезом газетного листа. Ботинки, отороченные мехом, з а ­ крывали их до самых икр. Казалось, чуть напряжены эти высокие, пол­ ные ноги от тугой шнуровки ботинок. Ноги быстро исчезли из прицельной рамки, хотя Добкин косился вслед до тех пор, пока это было ещё незаметно. Рядом прогнулся, чуть заурчав, диван, и Григорий Семёнович мотнул головой в ту сторону. Елена Анатольевна чуть наклонилась к нему, оперевшись на руку, и посмотрела в газету. — Про разводы читаете? — спросила она, кажется, даж е сочувст­ венно. тт .< Зачем же! В о о б щ е — газету,— пожал круглыми плечами Доб- КИН Он старался не смотреть на Тайгину. Ноздри его короткого носа трепетали: ловили запах духов - не тот магазинный запах, который идёт из флакона, а неповторимый, оживлённый человеческим теплом.