Сибирские огни, 1956, № 5

почти как чёрный силуэт... Сколько в нём резкости и самоуверенности. Не такой — не мальчишеской, приятной,— а властной самоуверенности человека, лезущего выше назначенного ему места... Господи! Почему этот тяжеловесный болван не одёрнет его? Подсунул Тайгина. В по­ мощь!.. А теперь сидит и слушает... И, почти не заметив, как это про­ изошло, Ирина Игоревна крикнула: — Вы что? Считаете меня безнадёжной дурой? — Что вы! Помилуйте,— сказал Тайгин.— Я просто хочу сказать , что вам ещё оч-чень многому надо учиться в журналистике. — Не вам учить! — не в силах сдержаться опять крикнула Ирина Игоревна.— Знайте своё место! Тайгин встал, он, кажется, тоже не умел сдерживаться: — Я прекрасно знаю своё место. Но знайте своё вы! Увольте меня, Евгений Митрофанович, от подобных разговоров и напомните товари­ щу, где она и зачем. И он мерным шагом вышел из кабинета. ...В эти остро вспыхнувшие воспоминания вплетались короткие, тяжёлые фразы мужа. Ирина Игоревна, наконец, не выдержала . Она толкнула мужа ногами и села на постели. Пола халата распахну­ лась, и Евгений Митрофанович перенёс руку на розовое широкое ко­ лено. —■ Оставь! — ск азала с досадой Ирина Игоревна, нащупывая шлё­ панцы, и поднялась.—• Этот зазнайка позорит редакцию, а ты всё ещ ё размышляешь. Я знаю Рямкина, была я там в командировке. Преду­ предительный, добропорядочный человек... И ресторан не на плохом счету по дороге... А этот Тайгин всеми недоволен. Пьяница, скандалист и зазнайка! Отдуваясь, Евгений Митрофанович проговорил: — Он тебе, кажется, больше нравился, чем мне. — Что ты хочешь этим сказать, интересно? — Ничего. Успокойся, пожалуйста,— сказал Крепилин и почув­ ствовал, что раздражение прошло-.—- Теперь-то у меня достаточно осно­ ваний, чтобы прижать этого... самого. З автр а я пойду в обком. Пусть там его одёрнут, пускай перестанет вмешиваться в принципиальную ли­ нию редактора. — Хорошо, хоть размышлять кончил и пришёл к чему-то... •Будем чай пить? Пойду, скаж у Нюсе. Г л а в а VII По утрам в редакции всё дышало свежестью вымытых полов и про­ ветренных кабинетов. Ковровая дорожка , ещё не сбитая, не затоптан­ ная, мягко стлалась под ноги во всю длину коридора. Чернильницы, пе­ пельницы, календари и блокноты на столах располагались в таком иде­ альном порядке, который был невозможен во время работы. И корзины, знаменитые редакционные корзины, стояли совсем пустыми. Любил Сергей Сергеевич Ураганов эти минуты. Чтобы продлить их, он нарочито медленно поднимался по лестнице, перебрасывался с вахтером парой приветливых фраз, пока тот снимал и передавал ключ от кабинета; неторопливой, ковыляющей походкой проходил по чистой дорожке и радостно всматривался в оживлённые, по-утреннему свежие лица товарищей. Каждому встречному он протягивал руку. Когда в ответ кто-нибудь крепко сжимал его вяло выпрямленные пальцы, он смущался и, спохва­ тившись, тоже спешил потрясти поэнергичней руку товарища. Неловко