Сибирские огни, 1956, № 5

магически насыщенную' сцену, создать нужное настроение. Хорошо поразмыс­ лить да погрустить по прочтении книги, но ещё лучше, если книга будоражит и зовёт на большие дела, требует и него­ дует, если она будит активное начало в_ человеке. Для того, чтобы создать такую' книгу, И. Лавров должен вырваться из плена пассивной созерцательности. Л. Баландин. ЛИНИЯ РОСТА Книге Гр. Федосеева «В тисках Джуг- дыра»1 предпослан эпиграф из Н. М. Пржевальского: «Не ковром там будет постлана ему дорога, не с приветливой улыбкой встретит его дикая пустыня, и не сами полезут ему в руки научные от­ крытия. Нет! Ценою тяжёлых трудов и многоразличных испытаний как физиче­ ских, так и нравственных придётся за­ платить даже за первые крохи откры­ тий». Тяжёлые и многоразличные испыта­ ния, выпавшие на долю геодезической экспедиции, работающей на огромной, малоисследованной территории, приле­ гающей к Охотскому морю, составляют основное содержание нового труда та­ лантливого сибирского писателя. Оглядываясь на прежние его книги: «Таёжные встречи» и «Мы идём по во­ сточному Саяну», необходимо сказать, что неутомимый исследователь «белых пятен» на карте нашей Родины инженер- геодезист Гр. Федосеев в новой своей ра­ боте «В тисках Джугдыра» вырос в пи- сателя-профессионала. Если в первых его трудах отмечалась печать беглой дневниковости,, герои- спутники раскрывались только в поступ­ ках, но портреты их ещё были лишены внешних, запоминающихся признаков, то в последней книге созданы такие образы, как, например, замечательный следопыт, знаток своего края — проводник эвенк Улукиткан. Образ такой же самобытный и яркий, как герой известной книги Ар­ сеньева — Дерзу Узала. В образе Улукиткана есть те же черты характера, что и в Дерсу: исключитель­ ная честность, необыкновенная наблюда­ тельность как следопыта, трудолюбие и сердечность. И это вполне естественно: и тот, и другой герой жили в условиях одинаково суровой природы Приморья, в сходном бытовом укладе. И гольд Дерсу, и эвенк Улукиткан добывали средства к ■существованию охотой, накладывающей ■свой неизгладимый отпечаток, выраба­ тывающей тончайшую — «граничащую с волшебством» наблюдательность над жизнью природы, над повадками зверей и птиц. Кому же неизвестно, что путе­ шественники, изучавшие северо-восток 1 Г р . Ф е д о с е ев. В тисках Джугдыра. Новосибирск. Кн. изд., 1956 г. Сибири, не раз с удивлением отмечали, что опытные охотники — эвенки и яку­ ты «по следам лисицы на снегу устанав­ ливали не только её пол, но и окраску, по каким-то хорошо им известным при­ знакам отличая нарыск дорогой чернобу­ рой лисы от обыкновенной — красной». Внешняя схожесть людей близких пле­ мён и их лексики — тоже вполне естест­ венна. Но проанализировав глубже эти сход­ ные как будто образы, мы убеждаемся, что они столь же и не похожи один на другого. Каждый из них имеет свои, при­ сущие только ему, индивидуальные чер­ ты характера. Гр. Федосеев показал нам старого муд­ рого Улукиткана ослепшим, сознающим близость своей смерти и всё-таки не сдавшимся, всё-таки преодолевшим все трудности, встретившиеся в тайге... «Слушай старика, хорошо слушай. Я уже не человек, упавшей скале не под­ няться. Часто у Улукиткана не остава­ лось оленей и все пожитки вмещались в котомке. Я не унывал, не завидовал да­ же тем, у кого были стада оленей, лабаза с добром, нарядные чумы. Я был богаче всех, моё богатство — здоровье. Оно мне давало мясо, одежду и спокойный сон. Я не боялся пурги, перекатов, холода, ме­ ня не держала тайга. Здоровому челове­ ку и горе кажется радостью. И вот Улукиткан потерял глаза, и у него не ста­ ло ни рук, ни ног, ни воли. Однако я не должен бросить тебя здесь, на Чайдахе, так далеко от людей. Такого закона нет в тайге. Смерть меня подождёт. У Улуки­ ткана ещё есть память и слух, они по­ могут нам добраться до устья Джегормы к своим. Это мой последний аргиш, и тогда я спокойно отправлюсь к праде­ дам... Мы пойдём прямо на заход солнца. Дорога будет длинная, тяжёлая: горы, стланики, дурные речки. Под ногами не будет тропы. Солнце покажет нам путь, птицы, деревья, ветер помогут не заблу­ диться... ...Не бойся, пойдём,— человек в нуж­ де море переплывёт...» Эпизод, в котором голодный старик Улукиткан перекладывает из своей ко­ томки лепёшку хлеба в котомку спутни­ ка, — нельзя забыть. Трагедия ослепшего в тайге проводни­ ка, его замечательная память, наблюда­ тельность и мудрость, проявленные им в этом трудном походе, -— потрясают. Нельзя не привести афоризмов Улу- киткаяа: «Ворон мимо трупа не проле­ тит, собака мимо табора не пробежит. Зачем стрелять по убитому зверю. Гни­ лое дерево корни держат, а старика — думы. Старому оленю хоть три раза в год шерсть меняй, всё одно не помолоде­ ет. Удача не птица, сама не прилетит» .. Опыт охоты, жизни в тайге, унаследо­ ванный чуть не от первобытных охотни­ ков, утрачиваемый молодёжью, не дол­ жен пропасть бесследно. В годы интен-