Сибирские огни, 1956, № 5

Когда в 1933 году в шахтах и на заво­ де Дарасунского золотопромышленного рудника образовался прорыв, Инн. Лу- говской едет туда с бригадой краевой га­ зеты. Было решено, по примеру агита­ ционной работы В. Маяковского и Д. Бедного, избрать условный сатириче­ ский персонаж для стихотворных фелье­ тонов и печатать эти фельетоны из но­ мера в номер. Острая борьба с неполадками в работе, изобличение самодуров, прогульщиков, лодырей и шкурников помогли коллекти­ ву рудника выйти из прорыва, ещё раз показали, какую огромную силу имеет орудие смеха, если этот смех становится достоянием народа. Спустя некоторое время, за две тыся­ чи километров от Дарасуна, в Малинов­ ской МТС Нижне-Ингашского района заявил о своём существовании новый персонаж сатирических фельетонов — «■Верблюд»: Тяжеловес и тугодум, Я не люблю колхозный шум, Я потихонечку плетусь, Я никуда не тороплюсь... Что мне колхоз? Я сам — колхоз! Я сам бы шерстью лишь оброс! Какое дело мне до всех! Прожить бы только без помех. Я дальше ног своих не вижу, Я ваши темпы ненавижу. Х ож у я меньше, больше сплю И жвачку про себя жую. Как и на золотопромышленном рудни­ ке, здесь, среди сибирских хлеборобов, стихи Инн. Луговского сыграли свою роль. Сатирические стихи из «Верблю­ да» декламировали колхозные школьни­ ки. Герои «Верблюда» слышали о себе повсюду: на улице, в клубе, на собра­ нии, в бригаде. Агитационные и обли­ чительные стихи Инн. Луговского яви­ лись одной из самых дёйственных форм массовой воспитательной работы в кол­ хозах района. В битве за хлеб они были на переднем крае. В повседневном общении с людьми, в упорной, по-боевому горячей работе ши­ рился горизонт, росло профессиональное умение, крепнул поэтический голос Инн. Луговского. Таков был путь, которым пришёл в поэзию автор «Просеки». В этом небольшом сборнике, состав­ ленном из стихов разных лет, сборнике ещё очень неровном и сыром, были и абстракции, типичные для тех лет «рас­ каты канонад», «зарева пожарищ», «вет­ ры истории», были и мотивы, взятые напрокат: Отсинело, отзвенело, Откружилося листвою. Бородой заиндевелой Кто-то водит над рекою. и т. п. Но при всём этом некоторые страницы «Просеки» не могли не остановить вни- 12. «Сибирские огни » № 5. мания: чувствовались собственное дыха­ ние, свой подход к теме, настоящая поэ­ тическая взволнованность. Вот мы оказываемся с автором на разъезде « у пролёта Ленинград — Вла­ дивосток», где «задыхаются паровозы на сквозном пограничном ветру», где «ночь глуха, как молитва ламы», и «спит ко­ выль на монгольском кургане». Поэт по­ гружён в раздумье, и перед его мыслен­ ным взором предстаёт вся страна. Он ви­ дит, как ....На обоих концах пролёта За зелёным краем земли Рассекают холодные воды Океанские корабли... Километры... ещё километры... Жизнь встаёт без конца, без границ. А у нас, на разъезде, ветры Да полночные песни волчиц. А у нас по дорогам длинным. Что ушли от маньчжурской тоски, Шелестя и шипя по-змеиному. Табунами кочуют пески... Только нет, здесь не глухомань, не за­ бытый «медвежий угол»: ...приближая страны, Безграничные дали сжав, гудят телеграфные провода, донося и сю­ да «торжествующий темп Москвы». За­ канчиваются стихи просто и искренне: Хорошо и сквозь дым расстояний, Ощущая страны бытиё, В величавом её дыхании Слушать маленькое своё! . Хорошо день в степи отработав, Записать это в общий итог И считать себя частью пролёта: Ленинград— Владивосток. Хорошие, светлые мысли и чувства будят эти стихи, передающие героику первой пятилетки, Новоё отношение к жизни, к труду, пробудившееся сознание своей причастности ко всему, чем живёт и дышит страна. Такие стихи, как «За утками», «На разъезде», «Соболь», при всей своей не- безупречности оставляли отрадное впе­ чатление, говорили о бесспорных воз­ можностях поэта. Через три года после «Просеки» по явилась вторая книга Инн. Луговского— «Россыпи». В неё вошли новые стихи о молодо­ сти, о комсомоле, о спорте и уже знако­ мые читателю стихотворения, подверг­ шиеся доработке. Но в целом «Россы­ пи» не явились для Инн. Луговского сколько-нибудь заметным шагом вперёд. Поэт всё ещё искал свою тему, всё ещё ке мог преодолеть слабостей, проявив­ шихся в первой книге. Рядом со свежи­ ми, удачно найденными поэтическими об­ разами, метафорами, сравнениями по- прежнему оставались и стёртые, абстрактно-патетические фразы: