Сибирские огни, 1956, № 5

его гастроли значительно укрепили славу русского искусства. Это особенно надо подчеркнуть, потому что главным тут именно это и было — не то, что появил­ ся певец с таким чудесным голосом, а то, что он приехал из России, которую очень многие из иностранцев называли страной медведей. Эта глупость нередко появлялась и на страницах заграничных газет, как только речь заходила о Рос­ сии. Трудами Шаляпина и Собинова, многих наших писателей, композиторов, музыкантов, художников, танцоров и ба­ лерин это предвзятое мнение, целиком основанное на незнании богатства рус­ ской культуры и талантливости нашего народа, было посрамлено. Но только ли один голос дал Собинову мировую славу? Нет. Каждым днём своей жизни Леонид Витальевич доказывал, что гений — это труд. Работоспособность Собинова была исключительной. Готовя новую партию, он-запирался в своей биб­ лиотеке, читал, делал выписки, просмат­ ривал уйму книг на нескольких языках, искал в истории факты, могущие пролить новый свет на изучаемую им оперу. Гото­ вясь петь главную роль в опере Вагнера «Лоэнгрин», Собинов взялся за изуче­ ние исторической литературы. Как из­ вестно, опера Вагнера густо пропитана германским шовинизмом. Поэтому она как-то отталкивала от- себя Собинова, хотя партия Лоэнгрина отличается ис­ ключительной музыкальной красотой. Какова же была радость Леонида Виталь­ евича, когда он обнаружил в историче­ ских исследованиях указания на то, что история Лоэнгрина относится не к гер­ манской, а к более древней — кельтской культуре. Собинов создал Лоэнгрина, со­ вершенно не похожего на бесчисленных Лоэнгрииов прежних постановок. Не во­ инственным гением германского духа предстал Лоэнгрин в исполнении Собино­ ва, а гением любви и доброты. Собинов был- так хорош в этой опере, что многие дирижёры не могли удержать слёз, когда он пел знаменитый рассказ Лоэнгрина или «Прощание с лебедем». У Собинова был редчайший талант, присущий, может быть, только ему одно­ му: он умел любить и умел эту любовь донести до зрителя. Любая из партий, спетых Собиновым, — ведь это же голос любящего человека! Ленский, Ромео, кавалер де-Гриё, Каварадосеи («Тоска»), Альфред («Травиата»), Вертер, — да что ни возьми — это влюблённый, всем своим существом любящий, одною лишь любовью живущий человек, существова­ ние которого без этой любви немыслимо. И в каждой из этих ролей Собинов со­ всем иной — он находил богатейшие от­ тенки для выражения чувства любви именно в том образе, который создавал сегодня. Но были в большом репертуаре Соби­ нова две партии —• Берендея в «Снегу­ рочке» Римского-Корсакова и Лоэнгрина, где Собинов показывал миру пережива­ ния и чувства не любовника или влюб­ лённого, а существа, одержимого ещё большей любовью, чем личная страсть,— любовью ко всему живому на свете, ко* всем людям, со всеми их хорошими сто- • ронами и недостатками. И я не знаю — что из его неповторимых созданий было выше, философски выше — страстный юноша Ленский, пылкий Ромео, страдаю­ щий де-Гриё, или лучезарный Лоэнгрин, или по-русски добрый-предобрый Берен­ дей? Во всяком случае, в любой из этих двух партий Собинов был каждый раз всё лучше и лучше, потому что сделан­ ное вчера уже не удовлетворяло его се­ годня. Вчерашняя удача назавтра ста­ новилась для Собинова в его собствен­ ной оценке — «так себе, ничего». А «ни­ чего» — это не искусство. Этот великий артист был и великим гражданином. Собинов ждал революцию,, как ждут весну. И сразу же после ре­ волюции он с головой окунулся в обще­ ственную деятельность крупнейшего те­ атрального организатора — стал директо­ ром Московского Большого Академиче­ ского театра, много отдавал энергии де­ лу музыкального образования в Совет­ ской России, которую он удивительно русский человек любил большой и искренней любовью. После революции я не встречался с Собиновым много лет, но это не мешало мне следить за его творческими успеха­ ми и знать о его устремлениях. Я знал, что он попрежнему очень много работает, что его творческая натура всё время ищет чего-то нового. Мне передавали о грандиозных планах двух друзей — Со­ бинова и Станиславского, мечтавших соз­ дать совершенно новый оперный театр, з котором Собинов должен был передать талантливой молодёжи свой огромный опыт певца и актёра. В 1929 году я служил в Свердловском драматическом театре. В Свердловск приехал Собинов. На концерте я послед­ ний раз слышал этого великого артиста, а на следующий день, прощаясь с ним на вокзале, в последний раз его обнял. Великий подвиг Леонида Витальевича Собинова в том, что он отдал на возвели­ чение русского искусства своё редкост­ ное дарование певца и артиста. Сам же Собинов — этот величайший певец с ми­ ровой славой — был убеждён в том, что он сделал для родного народа очень ма­ ло, чувствовал себя бесконечно ему обя­ занным и всю жизнь стремился как мож­ но полнее отдать себя на службу Родине ва том посту, на котором стоял — на ве­ ликом посту русского искусства.