Сибирские огни, 1956, № 5

Холодный, чопорный Петербург был покорён Собиновым. Я наблюдал много оваций в России и за границей, но таких, какие вызвал в тот вечер 14 марта 1901 года Собинов в Мариинском театре, не знал никто, кроме разве Шаляпина. Сцена с письмом Татьяны, сцена её ■объяснения в саду с Онегиным прошли как-то медленно и томительно — все ждали следующей картины — бала у Лариных, а затем — сцены дуэли, чтобы снова увидеть Ленского-Собинова. И вот, ларинский бал. С каким благо­ родным пылом, с какой невинной ревно­ стью провёл Собинов замечательную сцену ссоры с Онегиным. В сцене бала засверкала сама жизнь. Всё, что до того делалось в этой сцене лучшими артиста­ ми, показалось просто смешным. Обык­ новенно, как только начиналось объясне­ ние между Онегиным и Ленским, оба певца подходили к рампе и пели, не спуская глаз с дирижёрской палочки. Чтобы не мешать зрителям, многочислен­ ные артисты хора и балета, изображав­ шие гостей, замирали, кто где стоял или сидел. А тут всё совсем не так. Бал шёл •своим порядком, гости ходили, танце­ вали, беседовали друг с другом, а у од­ ной из белых колонн зала Онегин объяс­ нялся с Ленским-Собиновым. Певец, иг­ равший Онегина, пел по традиции гром­ ко, а Собинов-Ленский, значительно по­ низивший голос, жестами иногда призы­ вал своего друга вспомнить, что тут мно­ жество посторонних, что он своим пове­ дением может скомпрометировать хозяй­ ку, её дочерей. Если Онегин ходил по сцене, всячески демонстрируя своё раздражение, то Ленский-Собинов, как видно было, изо всех сил сдерживался. Он стоял, прислонившись спиной к ко­ лонне, стройный, неподвижный, потря­ сённый поведением своего друга и в то же время озабоченный необходимостью соблюсти приличие... Собинов пел почти вполголоса, и за ним последовал оркестр. Вся сцена ссоры на балу прошла так, как её никто до этого в Петербурге ни­ когда не пел. Этот неожиданный оттенок взял за живое сидевших в зале. Жизнь, живая жизнь предстала перед нами на сцене, впервые все заметили то, на что раньше никогда не обращали внимания, хоть это и составляло суть дела: от пу­ стой ссоры — шаг к смерти Ленского. Я много раз и после видел Собинова в этой роли. Основной рисунок её оставал­ ся прежним, но всякий раз артист рас­ цвечивал её всё новыми и новыми под­ робностями, свидетельствовавшими __об огромной, никогда не прекращавшейся работе над ролью. Много раз видел я и исполнение этой сцены другими певца­ ми, старавшимися как можно точнее по­ вторить мизансцены Собинова. В этом нет ничего дурного: пусть зритель полу­ чит наилучшее из того, что достигнуто предшественниками сегодняшнего испол­ нителя роли, тем более, что лучше этого никто не делал. Однако надо сказать пря­ мо, даже крупнейшим певцам не удава­ лось провести эту сцену так естествен­ но, искренно, как это делал Собинов. Знаменитую арию Ленского «Куда, куда вы удалились, весны моей златые дни» он сделал одним из чудес мировой музыки. Нет сейчас страны на свете, где эта ария в исполнении лучших певцов не получила бы широчайшего распростране­ ния. Пятьдесят лет прошло с тех пор, а Собинов и сейчас, как живой, стоит у ме­ ня перед глазами. Это был высокий, стройный красавец с открытым русским лицом, дышавшим добротой и искренно­ стью, с необыкновенно доверчивыми гла­ зами. Я много раз ловил себя на мысли, что такое выражение лица бывает у лю­ дей глубоко правдивых и честных и, в тс же время, простых и бесхитростных. Все эти качества есть признаки боль­ шой души! Когда Собинов пел, казалось, что петь это можно только так. Когда он двигал­ ся по сцене, танцевал, кланялся, обра­ щался к Ольге, Онегину, гостям на балу, волновался перед дуэлью и пытался скрыть своё волнение, — в каждый этот момент казалось, что именно сейчас ар­ тист никак иначе и вести себя не может, не имеет права. Новый Ленский был естественен и гармоничен. Многие из присутствовавших тогда на спектакле ушли после сцены дуэли, чтобы лучше сохранить в памяти обаятельный облик Ленского-Собинова. * * * На своих первых гастролях в Петер­ бурге Собинов пел много. И всё, что он исполнял — и Фауста, и герцога в «Ри­ голетто», и Альфреда в «Травиате», — всё было великолепно. Главное ■—■все эти роли звучали в его исполнении по- новому. Собинов не только удивительно хорошо их спел, но и каждую из них сыграл по-своему, — интересно, содер­ жательно, глубоко и ярко. Но венцом его творений был, конечно, Ленский. После шумного успеха 1901 года Петербург был покорён и не мог уже об­ ходиться без Собинова, и Леонид Ви­ тальевич каждый год приезжал сюда на гастроли. С 1901 года я был директором част­ ной оперы в Петербурге и в 1903 году, к большой моей радости, познакомился, наконец, с Собиновым. Меня к нему при­ вёл мой учитель пения Тартзков. Знаком­ ство произошло в артистической уборной Собинова. Давали «Фауста». Тут произо­ шёл казус, на котором хочется остано­ виться для более полной характеристики Собинова как артиста и человека. В третьем акте в партии Фауста есть всем известная ария «Привет тебе, при­ ют невинный». Она заканчивается почти предельно-высокой 'для тенора нотой «до». Эта верхняя нота в голосе Соби­