Сибирские огни, 1956, № 5

ветили, что свободных коек нет. Могут дать только матрац. — Д авай те матрац ,— покорно сказал Александр,-— Я скоро приду. И представил себе; как опять потащится по морозу куда-то в центр ■села и увидит ледяные звёзды. На перроне зазвучал свисток. Глухо заревел электровоз, лязгнули вагоны. Снова они жёлтыми квадратами замигали в застывшем окне. Быстрей и быстрей их стук... Мягко покачиваются полки, рассеянный ■свет плафонов создаёт"уютную полутьму... А Тайгин стоит здесь, в холодной комнатёнке, один на один с незна­ комым и неприятным человеком. Завтра не увидит он ни Лены, ни доч­ ки. Завтр а он будет с Катей, попавшей в беду... Лена никогда не согну­ лась .бы так, не страдала бы молча... Причём тут Лена?.. Всё путается в голове, когда человек устал... — Л адно ,— сказал Тайгин, и Рямкин взглянул на него удивлён­ н о .— Вот что, поговорим о вашем поваре — Кате Мерцаловой. Г л а в а И Григорий Семёнович Добкин ораторствовал. Его кругленькая фи­ гурка напряглась, выпуклые глаза прищурились, стали острей. Иногда •он наклонялся над столом и взмахивал указательным пальцем в сторо­ ну Лены Тайгиной. — Мы в своём партийном кругу, поэтому будем откровенны, — го­ ворил он, и звонкий тенор его чересчур громко разносился по небольшо­ му кабинету.— Это либерализм , это политическое благодушие! Елена Анатольевна не имела права молчать, когда у. неё на виду шельмовала меня, коммуниста, беспартийная... истеричка,— прямо скажем , с под­ моченной репутацией. Не так надо бороться, товарищ секретарь, за ав ­ торитет высокого звания коммуниста!.. Лена с гневом смотрела на карандашик, который вертела в руке. Неловко было сидеть, потупившись, но она знала, что если взглянет на смазливую, с благородным подбородком, физиономию Добкина, то не выдержит, запальчиво оборвёт оратора. А зачем нервничать, когда ис­ тина так ясна, что без всякого крика можно восстановить её в заключи­ тельном слове. И всё-таки слушать было неприятно. Лена углубилась в рассматривание карандаша. Он кружился, пере­ межая грани и углы, подталкиваемый лёгкими движениями пальцев. Нечаянно присмотревшись, Лена увидела, что ей пора сделать новый маникюр. Хорошо ещё, что она не выносит малинового лака , а то ногти сейчас оказались бы пятнистыми. Вот что значит — всё некогда! Завтра приедет Александр, надо привести себя в порядок. Ведь при­ ятно, когда встречают тебя по-праздничному — и дочка с бантиком, в свежем платьице, и жена , чистенькая, подобранная, и, вообще, всё в д о ­ ме... Саша всегда приезжает помятый, небритый и смеётся: «Это вы для контраста вырядились, в целях воспитания? Понятно!» Высокий, худой, он после разлуки всегда почему-то кажется ещё длиннее... Чтобы поцеловать его, надо на цыпочки подниматься... А он как взмахнёт своими ручищами — и поднимет в воздух. Л ена тихо улыбнулась и, поймав себя на неуместной улыбке, ста­ рательно нахмурила брови. Добкин продолжал говорить, но уже о дру­ гом, в более мирном тоне. Лена видела, как он снисходительно кривит румяные губы, и вспоминала, что тогда, в учительской, он чувствовал себя куда менее самоуверенно... Правда , начал разговор с весёлой улы- >бочкой, с всегдашними бойкими жестами: — Докладываю очаровательному секретарю парторганизации...