Сибирские огни, 1956, № 5

меня. Тело не сохранилось. Как устано­ вила экспертиза, вода, ежегодно при от­ таивании земли, просачиваясь через гроб, разрушила все мягкие ткани, пре­ вратила их в так называемый жиро­ воск -V- жёлтую, мягкую массу, облегав­ шую кости. При малейшем прикоснове­ нии эта корка отваливалась, и тогда об­ нажался скелет. Так вот почему гроб был весь забит мутным льдом! Стало ясно, что при таком стечении обстоятельств судебночмедицинская экс­ пертиза сможет установить истину толь­ ко наполовину. Ведь смерть не обяза­ тельно же могла наступить вследствие т р а в м а т и ч е с к о г о повреждения че­ репа или каких-либо костей (хотя кончи­ ки рёбер были действительно отломаны). А поскольку тело не сохранилось, то никаких ран, ссадин, кровоподтёков найти, конечно, невозможно. Что же ка­ сается признаков цынги, которые, мо­ жет быть, экспертиза обнаружит, то ведь известно, что Бегичев действительно бо­ лел цьшгой, но не цынга привела его к гибели. Остались надежды, что не экс­ пертиза, а следствие установит истину. Улахан Анцыфор лежал в чёрной шерстяной рубашке, в суконных брюках. На ногах были надеты серые шерстяные носки домашней вязки. Правая рука ле­ жала поверх левой... Было установлено, что покойника перед похоронами пере­ одевали (хотя Н. в своём дневнике ут­ верждает обратное). Можно было залюбоваться спокойны­ ми, уверенными движениями В. Г. На­ уменко, точными взмахами его рук в тон­ ких резиновых перчатках, безошибочно- внимательному взгляду, чёткости и оп­ ределённости выводов. Мастерство в каждой профессии вызывает глубокое восхищение! Составив необходимые акты и прото­ колы, мы перенесли останки Никифора Алексеевича в новый гроб и отвезли на прежнее место захоронения. Улахан Ан­ цыфор на катере «Диорит» вторично от­ правился в свой последний путь... Надо было возвращаться. Через мест­ ную плохонькую рацию мы кое-как свя­ зались с Диксоном и вызвали самолёт. На следующий день в воздухе послы­ шался гул мотора. «Летит Ручкин!» — подумали, мы. Каково же было наше удивление, когда вместо ожидаемой «ле­ тающей лодки» показался сухопутный самолёт «АН-2». Он долго кружился над нами, уходил и возвращался снова, ища места для посадки. А найти его здесь ле­ том почти невозможно. Влево — штор­ мующее Карское море, вправо — без­ жизненная, кочковатая, болотистая тунд­ ра. Озёра... озёра... Но вот машина ещё раз сделала над нами полный круг и взя­ ла курс на Диксон. Сердца у нас замер­ ли. Уходит... И вдруг кто-то радостно за­ кричал: — Сел! Куда сел самолёт, — мы, конечно, не видели, но зато ясно заметили на гори­ зонте белые облачка, через определён­ ные промежутки времени поднимавшиеся к небу. Это лётчики пускали сигнальные ракеты, указывая нам место посадки са­ молёта. Надо было спешно садиться на лодки! Самолёт долго ждать не мог. А тут, как на грех, оба подвесных мотора оказались испорченными. С большим трудом мы из двух разо­ бранных подвесных моторчиков смонти­ ровали один, прикрепили его к утлой ры­ бацкой лодчонке и, взяв на буксир вто­ рую, в которой разместились остальныё участники нашей экспедиции, тронулись в путь. Море штормовало. Крупная ле­ дяная волна то высоко поднимала нос нашей лодки, то с размаху бросала её вниз. Днище трещало. Мотор чихал, за­ хлёбывался, по временам совсем умол­ кал. И тогда мы брались за вёсла. Не знаю, как другие, но я, не умеющий пла­ вать, чувствовал себя, откровенно гово­ ря, неважно. Думаю, что не лучше чув­ ствовали себя и мои спутники. Наконец, показался морской берег. И почти у самой воды, раскинув зелёные крылья, стояла милая, желанная «Ан­ нушка», как лётчики называют самолё7 «АН-2». Нам салютовали выстрелами. Благополучно причалив, мы сошли на берег. Командир самолёта лётчик Бры­ кин, поздоровавшись, предложил отве­ дать... жареную печёнку морского зайца. Оказывается, в ожидании нас лётчики убили морского зайца, вылезшего на бе­ рег погреться. На некотором расстоянии от самолёта совсем по-домашнему горел керогаз, и в большой кастрюле вкусно дымилась пе­ чёнка. Какое же надо было иметь мастерство, какой надо было обладать выдержкой, чтобы посадить машину на узкую, мет­ ров в восемь-девять полоску каменной щебёнки, заваленную плавником! И всё же не это поразило меня. Пора­ зило другое: самолёт приземлился всего лишь в полкилометре от могилы Ники­ фора Алексеевича и в каких-нибудь двух­ стах метрах от избушки, в которой двад­ цать восемь ‘лет назад он умирал... — Через два часа будем в Диксоне,— сказал Брыкин. И когда самолёт поднялся в воздух', взяв курс на Диксон, и широкая тень от его крыльев легла на одинокую могилу полярного следопыта, я взглянул на ли­ ца моих товарищей и в их глазах прочёл гордость, увидел невольное волнение. Мы ничего не сказали друг другу. Мщ поняли друг друга без слов. Каждый из нас увидел в этом могучее свидетельство победы советского человека над суровы­ ми просторами Арктики, торжество чело­ веческого разума над слепыми силами природы.