Сибирские огни, 1956, № 5

А сам думаю: «Почему я ружьё оста­ вил в избе? Если Манчи выйдет и рус­ ские стрелять в него начнут — я бы за­ щитил его, оборонялся бы. Если началь­ ник умрёт, Манчи застрелят, то тогда и до нас доберутся, поубивают всех, когда Н. возвратится». И правда, только Манчи подошёл к двери, как в голомо заходят русские. Значит, следили за нами, чтобы никто не выходил из голомо. Заходят, говорят: «Можно выйти, если нужда подошла». Я вышел на двор, до ветру. Обошёл палатку. Шибко хотелось посмотреть, как Бегичев там лежит. Сел около па­ латки. А тут Зырянов меня увидел, за­ кричал: — Почему отошёл так далеко! Всё же я успел заглянуть в палатку. Вижу: вся она занесена снегом. Бегичев лежит в сугробе. Только пар идёт и кро­ вавая пена пузырится на том месте. Зашли мы в голомо. Уже наступил вечер. Все приготовились спать. Рус­ ские говорят мне: — Ты, Харламп, следи за своими дружками, чтобы никто ему ничего не давал. Может, мы спать будем, не уследим. Я лёг спать вместе с ненцем. Манчи сидит и дремлет. Ночью я проснулся и спрашиваю Манчи: —- Ну как, Манчи, хозяин кричал или нет? — Кричал один раз. Воды просил. Я опять уснул. Просыпаюсь — Манчи ЕСё сидит. Всю ночь глаз не смыкал. Поднялся. Чай вскипятил. Снова спра­ шиваю Манчи: — Ну, как хозяин? — Один раз просил воды. Взошло солнце. Мне нужно было вый­ ти во двор. Начал стучать в дверь. Рус­ ские услышали мой стук, вышли из избы, пришли к нам. Разрешили нам выйти из голомо. Вчера была пурга, а сегодня ясный, тёплый, солнечный день. Весна!.. Когда зашли в голомо, Зырянов гово­ рит: — Скоро ли Н. приедет? Другой отвечает: — Хорошо было бы, если бы сегодня приехал! Я подошёл к ним и спрашиваю: — А как старый хозяин, жив или нет? Вы видели его? — Он уже умер. Теперь вы можете ходить в гости к нам, только к палатке Бегичева не подходите, чтобы даже сле­ дов не было около неё. Вот мы ходили гостевать к русским, потом русские пришли к нам. Посидели. Попили чаю. Зырянов вышел, возвра­ щается и кричит: — Н. едет! Мы допили чай, потом пошли к избе. Изба была заперта. Все русские пошли встречать Н. С берега было видно, как он едет. Двое русских шли пешком, Н. ехал на собаках. Поднялись на берег. Мы пошли навстречу. Н. нам весело, ра­ достно кричит: Здравствуйте! Потом все зашли в избу. Н. говорит: — Вот, ребята, при старом хозяине всё у вас было старое. Бельё старое, фу­ файки бросайте в голомо, взамен возьми­ те всё новое. Мы с русскими еле-еле втащили в из­ бу тяжёлый ящик. Там было много белья, фуфаек... — Ну, ребята, — говорит Н., — теперь чай пить будем. Я вам и рюмку подам. Все поставили кружки на стол, хотели чай наливать. Н. собрал наши кружки, •вытащил литр спирту. Начал разливать всем. Русские стали пить. Мы подняли кружки, попробовали — всё обожгло. Выплюнули. Пить дальше не стали. Бо­ ялись, что отрава. Потом начали пере­ одеваться в новое бельё. Н. разрешил нам опять поселиться в избе. — Я ваш начальник новый и всё у вас должно быть новое, — кричит нам Н. — Вот, ребята, это бельё стоит вашего ме­ сячного заработка. Теперь в расчёте мы с вами. Послезавтра уедем на Диксон. Я уеду оттуда первым пароходом, вы сле­ дующим. Вашего старого начальника бу­ дем хоронить завтра. Взяли лодку длиной в четыре метра. Она центнер поднимала. Пилите попо­ лам, — говорит Н. — Распилили. В ручье, в болоте начали копать могилу. Черпали воду. Я поглядел на Бегичева. Лицо его было всё в крови. Кровь за­ стыла сосульками в усах, в бороде, на рту. От уха до подбородка тянулась глу­ бокая рана. Мне приказали смыть кровь. Я взял мокрую тряпку и начал стирать кровь с лица, отрывать застывшие ку­ сочки. На хозяине был надет чёрный ки­ тель, на ногах — суконные чёрные брю­ ки. Манчи всё время плакал и не под­ ходил к трупу. Половину палатки разрезали и при­ крыли тело. Днищем лодки закрыли гроб, заколотили его. Начали из ямы снова черпать воду. А вода всё прибы­ вает и прибывает. Решили всё же тут по­ хоронить. — Бросьте туда — и всё. Скорей сгниёт, — сказал Н. Могилу завалили землёй. Н. потом говорил. — От цынги умер. Никакого креста не поставили. Поста­ вили палку. Крест потом, через год или два кто-то поставил, кто зимовал после нас. На другой день после похорон все уехали на собаках. Рано-рано утром вы­ ехали — ночью приехали в Диксон. На­ прямую ехали. Быстро ехали по морю. Пясина в это время прибыла, вода вы­ ступила и замёрзла. Получилась наледь. Приехали в Диксон. Н. сел на первый пароход и уехал. Русские тоже. Н. на прощание нам сказал: «Приеду через год, рассчитаюсь с вами за пушнину, отдам