Сибирские огни, 1956, № 5

Юмор и сатира МАЙ Я СЫРОВА Живая пища Р а с с к а з Директор лесозавода Геннадий Алек­ сандрович Свидригайло, пообедав в за­ водской столовой, возвращался к себе в кабинет. Он торопился, потому что пере­ рыв подходил к концу. Вот и всё, что можно сказать о Геннадии Александро­ виче. Как? Разве этих сведений мало, чтобы образ директора засверкал перед нами всеми своими гранями? Но если добавить, что Геннадий Алек­ сандрович — блондин с голубыми глаза­ ми, что он средней директорской полноты, разве строгий критик не сможет сказать то же самое: «Мало, неубедительно, схе­ матично! На свете тысяча голубоглазых директоров, который же из них ваш?» Стоит ли после этого тратить слова на дополнительные сведения? Правы те ли­ тературные герои, которые поступают с читателем, как доисторический человек с учёным. Человек оставит учёному одну свою пятку или черепную крышку и будь любезен, уважаемый, восстанови по этой пятке подлинный рост, возраст и даже цвет лица доисторического образа. Учёный, небось, не скажет: «Мало од­ ной пятки, давай вторую». Он рад-радё- хонек находке, и в его научном вообра­ жении (а там, глядишь, и на странице учебника) уже красуется портрет молод­ ца с покатым лбом, нависшими бровями и даже, для пущей достоверности, с ду­ биной в руке. И все верят портрету, дивятся сход­ ству, будто только вчера пили чай с ори­ гиналом и поглаживали его по черепной крышке. И никто не говорит: «неубеди­ тельно», «схематично», «сомнительно», а наоборот, прославляют учёного и дают ему докторскую степень, хотя, между на­ ми говоря, откуда он узнал, что неандер­ талец держал именно эту дубину и вооб­ ще оставил ему свою крышку, а не чу­ жую?.. В литературе же с вами поступают по совести. Если на странице книги про­ мелькнёт осколок человека, автор тут же даёт пояснение к осколку. Например, «это крышка Ивана Петровича», или это «пятка Дарьи Опиридоновны», «золотой зуб сверкнул в улыбке электромонтёра Шуры» и т. д. Всё остальное вы можете восстановить сами, потрудясь над книгой в поте лица. Ибо никто не говорил, что чтение должно быть лёгким делом. Это классики привили читателю до­ вольно свободный взгляд на чтение, при­ учили шить на всём готовом: если пей­ заж, так непременно законченный, каж­ дая берёзка перед глазами, если портрет, то во весь рост, если черепная крышка, так обязательно и о том, что под крыш­ кой. Читателю только и заботы — следи за сюжетом да смейся или плачь над стра­ ницей. А кто же научит читателя рабо­ тать? Кто привьёт ему правило терпели­ во доводить начатое дело до конца, а не захлопывать книгу на пятой странице? Овладеть же чтением трудно лишь на первых порах, но если потренироваться хорошенько... Вот смотрите. В начале этого рассказа говорится: «директор пообедал в заводской столо­ вой». В этой фразе, если хотите знать, содержится не один, а целая связка клю­ чей к пониманию образа. В самом деле, каждый ли директор, имея на работе легковую машину, а до­ ма — жену, останется обедать на заводе, вместе с рабочими? Конечно, не каждый, а только тот, кто не отгораживается от масс, кто любит находиться в гуще заводской жизни и даже во время еды не может оторваться от коллектива. Такой директор наверняка и одевается просто и к рабочим обращается на «ты». Не потому обращается на «ты», что не­ вежа и необразован, а чтобы, как он ду­ мает, скорее стиралась грань между ум­ ственным и физическим трудом. По той же причине он, владеющий русским языком, слегка коверкает иные слова и обороты, что придаёт его речи оттенок простоты и демократичности. Зная, например, как произносится сло­ во «бюллетень», он не скажет рабоче­ му: «Степан Маркелыч, вы долго пробы­ ли на бюллетене. Что, серьёзно болели?» А скажет так: «Маркелыч, ты долго на билютне сидел. Что, шибко хворал?» У такого простецкого, заботливого ди­