Сибирские огни, 1956, № 5

Ей, пославшей тебя к этим сёлам и пашням, ей, учившей нас видеть из буден вчерашних светлый, завтрашний, праздничный день... Все длинней «Москвича» пропылённого тень. Недалёкого озера полная чашида в тишине предвечерней чиста и ясна , и дорога степная далёко видна, не пугает она, незнакомой- не кажется, потому что верна. НАДПИСЬ НА МОГИЛЕ Могильный холмик. Памятник дощатый. Звезда. Оградка с четырёх сторон. Односельчане помнят, что в двадцатом здесь партизан погибший погребён. Дожди и ветры плыли над могилой. Шли годы бурь, волнений и тревог. Нет стариков. А молодёжь забыла и имя, и фамилию его. Весною степи зеленью одеты. Сюда цветы несут, сажают мак. И первый встречный на вопрос: — Кто это? — Здесь коммунист лежит! — ответит так. ЗНАЮТ И честь твоя и совесть — партбилет всегда лежит с горячим сердцем рядом. Нет отдыха тебе, покоя нет. Есть вечный труд, простое слово: — Надо! И потому работникам РК, кто всю весну в разъездах по району, А он при жизни коммунистом не был, он просто . был в мечту свою влюблён, как рыбы — морем и как птицы — небом, так дорожил народным счастьем он. Но будет к правде неподкупной ближе тот, кто, словам поверив, от души на памятнике простеньком напишет: — Здесь коммунист лежит... Мы партбилеты носим. Видят люди и каждый наш запоминают шаг. Мы не бессмертны. Все в могилах будем. Но обо всех ли скажут так? ЖЁНЫ. . . всё ж не поверят любящие жёны, услышав: — Я в обед вернусь... Пока! Нет, жёны их и к ужину не ждут. Не первый год. Они-то твёрдо знают, что за полночь мужья домой придут, и упрекнуть нельзя их: посевная...