Сибирские огни, 1956, № 5

неделю. И по какому бы делу к нему ни пришли, он приветливо переводил разговор на предстоящее партсобрание. Его обнадёжили слова Бибисова, произнесённые, как всегда, несколь­ ко неуклюже, с излишней, как всегда, ухмылкой под рыжими усиками: «Вам, конечно, видней, кого секретарём избрать». Он удовлетворённо выслушал заявление Ураганова о «регулирующей силе» и поддакнул: — Прав, прав! Так что не отказывайся и не скромничай. Без тебя парторганизация пропадёт. Литсотрудник отдела пропаганды сам назвал Ураганова и расхвалил его. Но с Можаровым получилось неприятно. Тот прямо сказал: — Менять надо Ураганова, хватит ему болтаться в состоянии не­ устойчивого равновесия. Я лично буду предлагать Тайгина. И никакие рассуждения не помогли. Можаров быстро свернул беседу, заявив на прощанье: — Не будем обрабатывать друг друга, Евгений Митрофанович. Тай­ ное голосование покажет. Это был единственный человек, которому Крепилин сегодня не улыб­ нулся, наоборот, не выдержал и прикрикнул: •— Кроме личных мнений, есть высшие партийные интересы! Я разго­ вариваю с тобой не только как редактор, но и как член бюро обкома пар­ тии. Имей в виду!.. Да! С этими нечего церемониться, этих не убедишь, от них можно толь­ ко избавиться. Сутки, оставшиеся до собрания, пролетели в таком же напряжённом темпе. Обсуждение на партбюро отчётного доклада, подготовка собствен­ ной речи, приглашение на собрание заведующего сектором печати обко­ ма — наиболее надёжного товарища. ...Этот темп стал нестерпимо яростным, неудержимым и вырвался из крепилинских рук с того момента, как поднялся над редакторским столом Ураганов и доложил собранию: — На учёте в нашей партийной организации состоит... И так этот темп разогнался, что привёл к взрыву... ...Поздней ночью последним вышел из редакции Крепилин под руку с Ириной Игоревной. Он едва плёлся. В морозном, звенящем воздухе дышалось легко, а ему было душно; всё кругом было залито равномерной чернотой пасмурной ночи, а он не мог отделаться от впечатления, что над ним неотвязно нависла длинная зловещая тень... ...А эта тень самостоятельно шагала за несколько кварталов впереди и залихватски размахивала руками и вовсе не казалась сама себе тенью. Невдомёк было Тайгину, что сегодня дважды он символически восприни­ мался кем-то в женском роде: как личность и как тень. Он вспомнил застывшую улыбку Ураганова, который собрал едва треть голосов, и одрябшее лицо Крепилина, который прошёл в партбюро большинством всего в один голос. Тайгин знал, чей это голос, — это был голос его, Тайгина... Если обком оставил Крепилина редактором, то пускай он будет в партбюро. Надо драться с открытым забралом — для этого достаточ­ но сил... Прежде чем войти в свой подъезд, новый секретарь партийного бюро редакции остановился во дворе и оглядел тёмные стены дома с погашен­ ными окнами. Лишь на третьем этаж е одиноко светилось окно, и, каж ет­ ся, мелькала женская фигура.