Сибирские огни, 1956, № 4

Но песню вдруг смяли, разорвали, притиснули к земле. В монасты­ ре ударили к вечерне. Стопудовый колокол обрушил тягучий, тяжёлый звон, мерно, гнетуще» всколебав воздух. А затем вся колокольня взреве­ ла, как гигантский каменный колокол. Оглохшие ребята и девчата мор­ щились, мотая головой и затыкая уши, плевались и ругались, беззвучно шевеля губами. В короткие минуты тишины между ударами колокола слышны были возмущённые голоса. — До каких пор терпеть эту шарманку?.. — Выкатить их с ветерком, чернохвостых ворон!.. — Радуются, чертовки!.. Митяй тоже кричал, но вдруг заметил, что Кати рядом нет, бросил­ ся искать и нашёл её на дальней скамейке, в компании ребят и девчат с ткацкой фабрики. — Давай пять, Сосулька! — протянул ей руку. — Ну и поёшь же ты, оказывается. Ой, поёшь! Катя засмеялась своим нежным, мурлыкающим смехом, но руку Митяю не подала. — Брось, Митя. Какие мы певцы. — Мировая певица, честное комсомольское! Что, не правду я гово­ рю? ■—- оглядывался Митяй на стоявших вокруг. — Слушай, Митяй, мы хотим сагитировать наших работниц на без­ божный поход в монастырь,— сказал сидевший рядом с Катей Саша Щу­ кин, комсомольский секретарь «Парижской Коммуны». •— Я за экскур­ совода. Такого наговорю, не хуже «Безбожника», что у чернохвостых в зобу дыханье сопрёт. Одобряешь? — По всем пунктам! — ответил Митяй и потянул со скамейки за руку девушку, сидевшую-рядом с Катей.-— Ты молодая ещё, постоишь, дай старичку посидеть. Начинай, Сашок, с их чёрного идола. —- И д е я !— хлопнул ладонью по колену Щукин. — За это спасибо, Митяй! А вам, девчата, задание: затащить в экскурсию наших старух- богомолок. Я им этого храпоидола под орех разделаю! — А ты пойдёшь с нами, Митяй? — повернула Катя лицо к Митяю. Но он видел в темноте только влажный блеск её глаз. — Если приглашаешь, ясно пойду, — положил Митяй руку ей на талию... В широкие, как ворота, двери монастырского собора вошли шумно, со смехом и шутками, но под мрачными его сводами все невольно при­ тихли и почему-то на цыпочках подошли к деревянной, чёрной как уголь, статуе «Николая-угодника». Это была когда-то главная приманка для богомольцев трёх смежных губерний. Статую окружали шипевшие, как рассерженные гусыни, монахини. Щукин взволнованно откашлялся, вы­ звав под куполом сердитое эхо, и начал объяснять, что этот чёрный идол был богом древних славян, что ему приносились кровавые человеческие жертвы, а попы произвели этого кровожадного кумира в «божьи угод­ ники». Больше Сашок не смог сказать ни слова. Монахини, как по коман­ де, грянули хором акафист угоднику: «Правило веры и образ кротости...» Катя, хохоча, смотрела то на монашек, со злыми лицами поющих про «об­ раз кротости», то на растерянно-ухмыляющегося Щукина. В смехе она откинулась назад, толкнув стоявшего сзади Митяя. Тот ласково взял её за плечи и тихо, но сильно притянул к себе. И сразу хохочущее лицо Ка­ ти стало испуганным и умоляющим, но не было у неё сил оторваться от жаркой юношеской груди. Под пение монахинь экскурсия, пересмеиваясь и подшучивая над Сашком, поспешно отступила из собора. Катя и Митяй вышли послед­ ними, медленно, не глядя друг на друга, и повернули в сад. Под его гу­