Сибирские огни, 1956, № 4

тридцать душ на гектар! А у нас два гектара кукурузы на душу! Д а и это не всё. В том колхозе индивидуальных коров шестьсот, а обществен­ ных двести с чем-то! Понимаешь: двести! На пятерых трудоспособных одна коровёнка общественная! Нет,— вздохнул Гребёнкин,— что ни го­ вори, а для сибиряков такой передовой опыт’только для шутки. Ты у нас посмотри: четыреста пятьдесят коров держим, овец три тысячи! Так это у отстающего колхоза... По пути на другое поле Гребёнкин рассказал о своей недавней по­ ездке в совхоз к известному в области директору Никанорову. — У Никанорова не кукуруза, а лес настоящий! — восторгался Гре­ бёнкин.— Початков у него, правда, нет, но силоса года на два запасёт. Д а початков-то он и не ждал. Оказывается, сам пронюхал про эти позд­ неспелые сорта. А, главное, он рассудил здорово: в совхозе была одна сажалка, да переоборудование на одну пришло. Никаноров и отвёл для этих машин два поля, гектаров пятьсот, что ли. А четыреста гектаров — это сверх пятисот, в те же сроки посеял обычными сеялками, широкоряд­ но. Вот на широкорядном-то и наросло, как в лесу. Не меньше четырёх­ сот центнеров с гектара будет! Никак не меньше. — А на квадратно-гнездовом хуже? — Хуже. Только и Никаноров признаёт свою вину: он тоже по три зёрнышка бросал в гнёздышко, а выросло в среднем по одному. Стебель высокий, но редкий — вот и сбор массы раза в четыре ниже. А початков всё равно не образовалось. — Но за широкорядный сев наказывали. — А то я не знаю! И Никанорову сняли бы голову, да он Герой Со­ циалистического Труда — голыми руками его не возьмёшь. Вот о шабло­ не вашему брату, газетчику, и надо бы говорить, да как следует! А вы и сами... сберегатели шаблона. Приехал бы ты в посевную к Никанорову и увидал бы широкорядный сев, ведь сразу бы на весь Союз зашумел: на­ рушение золотого правила! Так ведь? Молчишь. А ведь так! Зато теперь вот — моргал бы, если, конечно, совесть есть. -— Корреспонденты инструкций по агротехнике не пишут,— пытался я защищаться. — Никто тебя и не просит писать инструкций. А ты вот про это на­ пиши: у Никанорова хорошо получилось с широкорядным севом поздних сортов. Да ты не напишешь! — отмахнулся Гребёнкин. Впереди показалось поле рослой, густой кукурузы. — Так вот же кукуруза! — воскликнул я и побежал вперёд. Дей­ ствительно: кукуруза была хороша! Я принялся измерять высоту стеб­ лей, подсчитывать возможный урожай массы. Гребёнкин только доволь­ но ухмылялся. — Ну, каково?.. Будет центнеров двести? — Примерно так должно быть,— согласился я. — А ведь тоже широкорядная! Тут только я заметил, что это действительно так. — А знаешь: тут голова Гребёнкина могла быть похоронена... Я ведь слышал мельком: в прошлом году многие сеяли широкорядно — специальных сеялок не было. И хорошо получалось. Вот мы с парторгом и решили рискнуть. А всходы появились, нагрянул Шуленко. Шумит: где квадраты? Я свалил вину на сеялку. Шуленко требует вырвать лиш­ ние стебли и оставить законные квадраты, а я прошу оставить на неко­ торое время: пусть, говорю, выявятся самые сильные стебли. Вот так и сохранили. Уже вечерело. Гребёнкин заторопился в контору: у него каждый вечер руководите-