Сибирские огни, 1956, № 4

председателем, повела наступление. — Скажете, не так? Нет, именно так! Вы же знали, что даже на этом бугре нельзя было в апреле сеять. Знали? — Знал. — Знали, а разрешили сеять. — Так, понимаешь, по совету агронома... — Нет, вы не правы, Иван Иванович, — горячилась Зина. — Вы знае­ те — у меня опыта мало... очень мало. На полях института мы, действи­ тельно, и в апреле сеяли, но там, знаете, земля совсем другая: десятки лет её удобряют, все сорнячки руками выпалываются, семена отборные, зёр­ нышко к зёрнышку... Почему позволили? — в голосе Зины послышались требовательные нотки. — Для науки, — улыбнулся Соколов, надевая фуражку. — Для нау­ ки, Зина. — Да разве можно для науки двумястами гектарами жертвовать? Это вам не грядка в десять метров... . — Эх, Зина! — в голосе Соколова слышалось сожаление. — Для нау­ ки и ради поддержания науки мы много уже пожертвовали. — Соколов назвал стерневые посевы, грануляты, какой-то новый сорт пшеницы, не давший урожая. — Вот и на тебя, понимаешь, государство уже много истратило и то­ же для науки. Ну, и мы для своего агронома... тоже маленько жертвуем... как бы, понимаешь, для лучшего образования. В другорядь ты сначала раз десять отмерять будешь, а потом уж и резать. Зина смутилась и ничего не смогла ответить председателю. Казалось, что на неё давил огромный груз в тысячу центнеров, пожертвованный кол­ хозом для совершенствования образования агронома Зины. Когда вернулись в деревню, Соколов повёл меня на строящийся меха­ низированный ток. В стороне от посёлка, к ближней берёзовой рощице примыкала большая площадка, обнесённая изгородью. С одной стороны её — ближе к деревне — сгрудились десятка два амбарчиков, повидимому, свезённых сюда с подворьев колхозников в первые годы организации колхоза. А бли­ же к рощице, почти во всю её длину протянулось новое строение — зерно­ склад под железной крышей. На противоположной стороне возводился второй такой же склад. Деревянные стены его были подведены под самую крышу, высилось уже четыре пары стропил. — К уборке крышу наведут, — уверенно заявил Соколов. В центре просторной площадки высилось сооружение, которое Иван Иванович называл коротко: мехамбар. Соколов оживлённо объяснял и тут же показывал, как зерно, привё- зённое от комбайнов, будет сгружаться в завальную яму, а оттуда при по­ мощи специального механизма подниматься вверх, где устроен большой бункер. Из бункера — уже самотёком — зерно пойдёт на две большущие веялки. После сортировки зерно по лотку самотёком же спустится книзу, в другую завальную яму, обитую досками, а оттуда нориями будет поднш маться наверх, в ёмкий деревянный ящик типа бункера комбайна. Внизу бункера — люк. Открой заслонку, и зерно мощной струёй польётся в кузов автомашины. • — Наши подсчитали: за четыре минуты, понимаешь, трёхтонку засы­ пет, — восхищался Соколов, а потом с укором добавил: — Вот только не дождались мы пока от промышленности настоящей сортировки. Это раз­ ве веялки? Разве такие сортировки нужны по нынешним размерам сибир­ ских колхозов. Нам и таких вот штучек, — кивнул он в сторону мехамбара, — нужно не меньше трёх. Да зерносушилок надо бы четыре, а у нас пока две. i г ' ' г:; /.