Сибирские огни, 1956, № 4

умозрительностью изображения отмече­ ны и стихи о родной природе, о родном крае поэта, написанные в военное вре­ мя, — «Письма к другу», «Горы» и дру­ гие. Происходит это, как мне кажется, оттого, что поэт, оставаясь верным сво­ ей излюбленной теме и своим изобрази­ тельным средствам, вместе с тем как будто боится, что его могут упрекнуть в узости и ограниченности чувствований, и потому начинает говорить излишне многозначительно, иногда даже и не сво­ им голосом. Стихи И. Мухачёва о войне, написан­ ные в военное время, конечно, сыграли свою роль и лучшие из них имеют право к а дальнейшее существование, но я беру на себя смелость предположить, что и во время войны читателям значительно больше нравились его «мирные» стихи, особенно его лирика, богатые патриоти­ ческой любовью к родной земле и, веро­ ятно, содействовавшие делу победы не менее активно, чем специально «воен­ ные» стихи поэта. В творчестве И. Мухачёва, сравни­ тельно с многими другими нашими поэта­ ми, относительно невелик процент «бра­ ка» и «отходов» поэтического производ­ ства — стихов, явно неудачных, идейно и художественно неполноценных или быстро старящихся. Таких стихов-«одно- дневок», отписок, стихов «по любому по­ воду» у И. Мухачёва вообще немного, но они были и есть. Так, в последнем изда­ нии «Избранного» взыскательный , стро­ гий к себе поэт всё-таки «допустил» не­ которые стихи с явной скидкой на их поэтическое качество, вроде стихотворе­ ний «Всё для победы», «Утро мира и света» , «Колосья». Отмеченные выше недостатки общего характера в творчестве И. Мухачёва, на­ личие явно неполноценных стихов даже и в «Избранном» поэта, некоторые по­ вторы и перепевы самого себя, — всё это ни в коей мере не заслоняет очевид­ ные достоинства, красочность и звуч­ ность, поэтическую свежесть и своеобра­ зие стихов значительного и самобытного советского поэта. В заключение мне хочется ещё раз попытаться проникнуть в «лаборато­ рию» поэтического мастерства И. Му­ хачёва, поделиться с читателем своими впечатлениями, мыслями, какие у меня всякий раз возникают, когда я перечи­ тываю вновь и вновь многие из давно по­ любившихся и глубоко запавших в душу стихов Ильи Андреевича. Хочется полностью привести малень­ кое по размеру, но необычайно ёмкое чувством и мыслью лирическое стихотво­ рение «Облака», вероятно, давно знако­ мое читателям , любящим поэзию. Высокий бом. Иду по краю. В гла зах рябит. Скользит нога. Кругом, насупясь , отдыхают В злохмаченны е облака. Я наступаю им на лапы. 12. «Сибирские огни» № 4. По желтоватым складкам гор От них идёт болотный запах , Как от мелеющих озёр . Каким теченьем вас пригнало? Где растеряли пыл грозы? Но облака молчат, по скалам Развесив белые усы. Пускай молчат — устали ... дремлют. Плывя на сев ер табуном , Они не р а з поили землю Косым, сверкающим дождём . Можно сказать, что эти стихи не чи­ таются, а полностью ощущаются, пере­ живаются — до такой выразительности и пластичности доведено здесь слово. В самом деле, почти физически ощущаешь близость облаков: вместе с поэтом «на­ ступаешь им на лапы», скользя ногой по влажному камню на окаянной высоте, слышишь «болотный запах», исходящий от облаков. Всем своим существом чув­ ствуешь послегрозовой покой, расслаб­ ленность и утомление, заключённые в об­ лаках , как будто сам только что пережил недавнюю грозу. А сколько мысли и ка­ к ая мощь чувств человека, любящего и умного хозяина родной природы и труже­ ника по призванию, глубоко уважающего рабочую усталь, заключено в последнем четверостишии! Во многих других стихах И. Мухачёв С блеском проявил счастливый свой дар — так глубоко чувствовать природу, эмоционально и заразительно говорить её языком и образами, выражать и пе­ редавать с их помощью самые сокровен­ ные и возвышенные человеческие чувст­ ва и мысли. Можно было бы привести ещё немало примеров умения поэта великолепно, живо и зримо передавать с помощью сло­ ва и ритмического напряжения стиха движение, действие, как это мы видели в сцене укрощения дикого коня из «По­ вести о Демжае-алтайце». Вот ещё один пример из маленького стихотворения «Марал»: Марал ударил по скале копытом, Ноздрями ж адно в о здух потянул И прянул в лес. И долго по гранитам По горным отдавался дробный гул. На пихтаче , дождём весны омытом, Чадила хвоя. Тёплый ветер дул. Но вот опять своей спиною сивой Мелькнул марал — над пропастью прыжок — Там. у ручья, где разметалась ива, Остановился, глянул в тихий лог, Глаза темны — два спелых чернослива — И на рогах серебряный дымок... Здесь каждая строка, каждое слово предельно насыщены и связаны нераз­ рывно упругим ритмом стремительного движения, передаваемого мастерским со­ четанием. и чередованием гласных и со­ гласных букв, ударных и безударных слогов, например, в строчках: «И прянул в лес. И долго по гранитам по горным отдавался дробный гул». Тут явственно слышим мы раскатистое горное эхо, вы­ званное бегом оленя: сам пейзаж пе­ редаёт это стремительное движение и