Сибирские огни, 1956, № 4

Это умение влйть в стих сочность и своеобразие, интонационное богатство живой речи со всеми её индивидуаль­ ными, характерными особенностями и от­ тенками составляет одно из высоких до­ стоинств и поэтическое своеобразие эпи­ ческих произведений И. Мухачёва. В «Повести о Демжае-алтайце» многие сце­ ны целиком строятся на этом приёме, но каждая отличается разнообразием и ор­ ганичностью форм. Так, сцена зайсанско- го суда над Демжаем целиком построена на развёрнутом характерном диалоге — речах зайсана,' его чиновников, русского попа-миссионера; отлично написанный диалог этот сообщает всей небольшой главе подлинно драматическое напряже­ ние. Хочется отметить также изобрази­ тельное мастерство И. Мухачёва, осо­ бенно в описании алтайской природы, в развёртывании действия. Выше уже го­ ворилось о живописности и многокрасоч­ ности пейзажа в лирических стихах поэ­ та, органичности его в изображении и раскрытии душевных состояний челове­ ка. В «Повести о Демжае-алтайце» мож­ но указать на множество картин и строк чудесной мухачёвской живописи словом. Приведу один пример, где поэт достига­ ет почти осязаемой пластичности, скульптурности изображения, — сценку укрощения Демжаем необъезженного молодого коня: Толпа раздвинулась ... Демжай Подходит смело к дикарю: — Конёк, зачем глаза скосил? Послушный будь. Не прыгай зря. И, звякнув обратью , вскочил На пляшущего дикаря. Завысив голову, рывком Метнулся конь под седоком. Вот он то бросится вперёд, То, прыгая по сторонам , По набураненным буграм , Вдруг остановится, зарж ёт , То, золотой рассыпав хвост, Поднимется на полный рост, Копытами передних ног Помахивая... Но седок От ж ер ебца неотделим , Припав к нему , он слился с ним, Вот сделав ловкий поворот, Коня пустил он вдоль села. Р езвясь , дикарь поводья рвёт. В его оскале удила Похрустывают словно лёд... Право, не так уж часто встретишь в нашей поэзии такие чеканные, вернее, цельнолитые образы, полные динамики, упругости и удивительной собранности!.. Говоря о зрелом мастерстве поэта, я не случайно беру большинство примеров из первых трёх частей поэмы, — после­ дующие части ^Повести», написанные позднее, особенно пятая часть и завер ­ шающая («Вместо эпилога»), на мой взгляд , написаны в целом слабее, с мень­ шей силой внутреннего напряжения и жизненной естественности, так увлекаю­ щей нас в первых частях. Правда, образ Д емж ая получает дальнейшее развитие, мы видим его активным участником ре­ волюции и гражданской войны, сражаю­ щимся об руку со своим русским другом и руководителем Егором за утверждение Советской власти на Алтае, под ленин­ ским боевым знаменем. В завершающей части поэмы («Вместо эпилога») повест­ вование доведено до наших дней. Дем­ жай уже председатель алтайского колхо­ за, а Егор — директор МТС, обслужи­ вающей этот колхоз. Алтайцы-колхозни­ ки под руководством Демжая и Егора приступают к преобразованию своей зем­ ли, распахивают целину, строят новое селение. Может быть и есть известная жизнен­ ная закономерность в таком стреми­ тельном развёртывании действия поэмы, в развитии основных образов, — Алтай действительно за невиданно короткий исторический срок совершил путь че­ рез столетия — соответственно быстро росли и развивались люди нового Ал­ тая — сверстники Демжая, новое поко­ ление алтайцев. Однако в поэме, в худо­ жественном произведении «ускорение» развития действия и образов дало обрат­ ные результаты : нарушился эпически плавный ритм повествования, ослабла реалистическая сила изображения, поэт нередко сбивается на скороговорку и не свойственную ему общность выражения, на слишком беглые описания и прописи, вроде следующих: Простясь навек с укладом старым. Трудились — новый создавая . Великой партией недаром Дана им сила молодая... Смела, настойчива, упорна, Печаль потерь душой изведав , Тойчи выращивала зёрна Советской славы и победы... и т. д. Совсем непохожи эти оголённые и пресные словеса на упругий и сочный стих первых частей повести. И, главное, очень пострадал от таких молниеносных превращений и схематичности образ са­ мого Демжая, он утратил свою живую естественность, одухотворённость и обая­ ние непосредственности: автор то громоз­ дит своего друга-героя на риторические ходули, то подталкивает под холодный штамп. Однако при всех этих серьёзных и зъ ­ янах «Повесть о Демжае-алтайце» яв­ ляется значительным произведением со­ ветской поэзии, посвящённым одной из коренных тем современности — братству и дружбе народов, глубоко раскрытой И. Мухачёвым на примере и историче­ ской судьбе одной из советских народ­ ностей. Эта большая и благородная идея ра­ венства и братских уз между народами в их борьбе за свободу и независимость красной нитью проходит через всё твор­ чество И. Мухачёва, от первой книжки стихов до последних зрелых произведе­ ний.