Сибирские огни, 1956, № 4

письме. Тогда я отправлю Вашу статью туда. Насчёт генерализации пока ещё ни­ чего не сделано, но основательно к этому готовимся. Ж елаю Вам наилучшего выхода из Вашего теперешнего неопределённого положения». Выражение «насчёт генерализации» означало повторение и продолжение на­ чатых мною в его лаборатории опытов по теме: «Механизм происхождения гене­ рализации условных рефлексов». Хотя нами и были получены положительные результаты , но опытов было недостаточ­ но, и. Павлов, очень интересовавшийся этой проблемой, передал после моего отъезда тему другим сотрудникам, пред­ ложив провести опыты с иной, несколь­ ко усложнённой методикой. Что ж е 'к а с а е т с я пожелания «наилуч­ шего выхода», то речь шла вот о чём. Я заканчивал срок клинической ордина­ туры , и предо мной стоял выбор: либо пойти на практическую работу, либо по­ святить себя научной деятельности. В письме к Павлову я и поделился своими думами. К осени обстановка проясни­ лась, была введена клиническая аспи­ рантура, и профессор В. П. Первушин посоветовал мне подавать на конкурс. «Было бы очень неплохо, — заметил он, — если бы академик Павлов дал вам отзыв о работе у него». Я долго не решался обратиться к Ива­ ну Петровичу с такой просьбой, считая это нескромным. Только при повторном напоминании профессора Первушина, когда до подачи документов ща конкурс оставались считанные дни, всё-таки отва­ жился послать Павлову телеграмму и объяснительное письмо. Ответа долго не было. Я упрекал себя за причинённое ве­ ликому учёному беспокойство. И какой же радостью был отмечен тот день, когда мне вручили письмо от -академика Павлова! Иван Петрович писал: «Только третьего дня вечером вер­ нулся из-за границы и, просматривая накопившуюся корреспонденцию, на­ шёл Вашу телеграмму и письмо. Пишу сейчас же, хотя, может бьгць, надоб­ ность в моей записке уже и запоздала, миновала. Желаю Вам полного ус­ пеха». К письму был приложен и отзыв, по­ ложительно характеризующий меня, как начинающего учёного. Получение письма и отзыва явилось для меня полной неожиданностью. Я, ра­ зумеется, отдавал себе отчёт, что поло­ жительная оценка моих скромных науч­ ных успехов, данная Павловым, являет­ ся для меня таким доверием, которое ко многому обязывает. Поблагодарив Ива­ на Петровича за письмо и отзыв, я по­ просил у него разрешения, если ещё раз представится такая возможность, продолжить работу в его институте. И снова Павлов не задержал ответа. «Очень рад, — писал он, — что Ваше дело устроилось. Конечно, с удовольствием увижу Вас среди моих сотрудников. Думаю, что соединить работу в клинике и в лаборатории и можно и полезно. Сейчас у меня рабо­ тают два ординатора из психиатриче­ ских учреждений. Можно взять или ранние утренние или поздние часы в лаборатории». Эти беглые заметки ни в коей мере не могут претендовать на полноту характе­ ристики Ивана Петровича Павлова. Они содержат лишь сугубо личные воспоми­ нания о том счастливом периоде, когда мне пришлось работать под руководст­ вом великого физиолога. Но, может быть, в них найдутся некоторые детали, которые дополнят сведения о замеча­ тельном учёном. Со дня смерти И. П. Павлова прошло двадцать лет. Неузнаваемо изменилась наша страна. Новых крупных успехов до­ билась советская наука. В её развитии неоценимы заслуги Ивана Петровича Павлова. Гениальное его учение стало господствующей доктриной биологии и медицины, естественно-научной основой марксизма-ленинизма. Что может быть выше этого неруко­ творного памятника, которым увенчал народ своего вдохновенного сына.