Сибирские огни, 1956, № 4

«6 МИХАИЛ ЗУЕВ Митяй удивлённо посмотрел на неё. Глаза блестят, смех какой-то особенный, а на платке и в волосах хлопковые пушинки. Видно, прямо с фабрики прибежала, чтобы рассказать об этом событии. Ну до чего же смешная, эта Сосулька! — Значит, в трепальном стёкла вставили? — насмешливо скривился Митяй. — Тоже мне достижение! Вот когда наши рабочие не с тачками, а с кнопками будут орудовать, в галстуке и при манжетах, вот это да, до­ стижение будет! Вот к чему мы должны стремиться. — А пока твоих кнопок нет, может работниц обратно на «Сахалин» прогнать? — отодвигаясь от Митяя, ломким голосом спросила Катя. И, с трудом переломив себя, сказала спокойно и твёрдо: — Не хочу больше об этом говорить. Что-то охота пропала. А почему ты опоздал, Митя? — Стенгазету делал. Замучили меня с ней,— отвёл Митяй глаза в сторону. — А ты, небось, шут знает что подумала? Катя подняла на него глаза, доверчивые, но всё понимающие, и Ми­ тяй сразу смутился. -— Соврал я тебе, Катюшка. Никакой стенгазеты я не делал. Я весь вечер в шахматы с Генькой играл. На квартире у него был. Вот у кого книг, божечка ты мой! У него и Ницше есть, и Фрейд, и ещё какие-то Шо- пэнгауэр « Блавадкая. А пора уж и нам этого Ницше читать. Обязатель­ но достану и прочитаю! Смущение и виноватость Митяя уже исчезли, он говорил весело >и во­ одушевлённо, но, взглянув на лицо Кати, осекся и загорячился раздра­ жённо: — Ну, а что в этом такого? Я лично ничего такого в этом не нахожу. Узко вы смотрите на вещи, дорогие товарищи! Нам нужна во всём фило­ софская широта взглядов, а не узкое доктринёрство! Вот как я это дело понимаю. Фразу о философской широте взглядов и доктринёрстве Митяй ус­ лышал сегодня от Геньки, она ему очень понравилась, и он решил, что сейчас её можно применить с эффектом. Но эффекта не получилось. Ка­ тя улыбнулась, как улыбалась, когда ей было невесело, краешком рта и сказала с иронией. — На глазах умнеешь, Митя. Митяй почувствовал себя обиженным. — Я-то поумнел, а по тебе не заметно. Чего ты к Геньке привязыва­ ешься? Корову он у тебя увёл, или что? Спорит человек о любви, свой взгляд на это имеет, только всего. А ты ему чёрт-те что хочешь припаять? Катя сидела, опустив голову, переплетя руки на груди и крепко за ­ ж ав кисти подмышками, словно хотела удержать что-то рвавшееся нару­ жу. И всё же не удержала, отбросила руки и вскинула голову. — Только и всего? Эх, Митя!..-— Голос её страстно зазвенел, как в любимой песне. — Они нас в самое сердце бьют. По-моему, кто любовь убивает, тот и человека может убить. Убивают уже! В наших послов стреляют, в партийцев бомбы бросают. Они в наступление переходят, а ты — «только и всего». Порченый ты какой-то стал, Митя. Митяй слушал её сначала удивлённо, потом заметно растерялся. Но сдаваться Митяй не хотел. — И вправду, вылитый попугай, — проворчал он, отвернувшись. — Нахваталась умных слов, а что к чему не разбираешься. Катя не слышала этих обидных слов. Она с трудом сдерживалась, чтобы не броситься к Митяю в порыве нестерпимой материнской жалости и страха, как к ребёнку, которого надо отвести от опасности. Ей хотелось обнять его и всего закрыть своими тонкими девичьими руками, чтобы за ­ щитить, охранить, удержать. Но, взглянув на Митяя, она почувствовала,