Сибирские огни, 1956, № 3

— Саша, она же для вас старается,— сказал я,— для любви же ста­ рается. Саша провёл рукой по волосам, задумался. — Любовь... Кто ж для неё не старается? — сказал он. — Мы все у неё в солдатах состоим. А только каждый на своём посту старайся, тогда тебе награда будет. Я счёл его рассуждения слишком прямолинейными, какими они обыч­ но бывают у молодых людей, но спорить не решился, а взял папку с хор­ мейстерскими делами, нашёл там список участников. — Теперь, Саша, я тоже постараюсь кое-что сделать для любви. С таким же вдохновением, с каким провожу рукой по клавиатуре, я провёл карандашом по буквам имени Е к а т е р и н а Л е т я е в а . ...С этого дня очки мои крепче сидят на носу, а принципы в голове. Саша поёт прежним бархатным голосом. Во время концертов, не дальше шестого ряда, сидит улыбающаяся, принаряженная Катя. А на всех ска­ тертях Дома культуры расцветают фиалки. Прыжок Р а с с к а з Речка, пересекающая этот город, только весной, в половодье, спо­ собна внушать к себе уважение. Летом прежние крутые бережки остаются где-то далеко-далеко от воды, и сама она робким ручейком течёт по середине опустевшего русла и поблёскивает, как маленькая безделушка, попавшая в большой фут­ ляр. Уползает она туда как-то незаметно для людей, наспех соорудив се­ бе новые берега из темнозелёной, до ломкости сочной травы. Эти «летние» берега —•лучшие места для вечерних прогулок. Сколь­ ко там тропинок, протоптанных ногами влюблённых! Иные тропки при­ чудливы, как сама любовь, иные,— как она же — внезапно обрываются у какого-нибудь препятствия: валуна или бревна. Поздней ночью, когда ручей, просмолённый темнотой, кажется без­ донным, а складки «весенних» бережков забиты плотной тьмой, это ме­ сто выглядит диковато и пользуется не очень-то доброй славой у старо­ жилов. Серёжа Перевалов —- актёр драматического те а тр а—относится к ре­ ке без предвзятостей. Приехал он в этот город на летние гастроли и квар­ тира ему досталась, по молодости лет, на окраине, за рекой. После ве­ черних спектаклей Серёжа возвращается домой пешком (трамваи уже не ходят) и реку пересекает не в том месте, где мост, а ближе к дому, по жёрдочке, перекинутой через воду. Путь этот соблазняет Серёжу не только потому, что он короче. Приятно, как н.и говорите, пройти хоть несколько минут, чувствуя под ногой не мёртвый асфальт, а живую, скрипучую траву. Она дышит луговой свежестью и кажется чудом после бутафорской театральной «природы», которая благоухает масляной краской и противопожарной смесью.