Сибирские огни, 1956, № 3

Мать обегала все соседние избы, огород — нет дочери. Вспомнила, что однажды она её нашла на молоканке. Сходила туда. Молоканщица сказала: — Нет, не видела я её сегодня. Разве с молоковозкой прокатиться села. Шустрая она у тебя. В избах зажгли электричество. Наступила ночь. Мать несколько раз приходила домой, растрёпанная, со сбившейся набок косынкой, и опять уходила на поиски. В соседнем дворе стукнули ворота... Кто-то вышел. Брызнули иск­ ры папиросы. По тому, как человек припадал на одну ногу, бабушка узнала в нём Давыда, Федориного мужа. Он сказал, что видел Свету уже перед закатом солнца, она бежала вдоль канавы по огороду. Он ещё подумал тогда: «Куда это она собралась?». Стали подходить девушки, ребята. Курили сразу в десять папирос. Огонёк на мгновение выхватывал озабоченные лица. Разговаривали вполголоса. Когда подошла мать Светы, все вдруг замолчали, чувст­ вуя неловкость. Потом Давыд опять рассказал, как он, перекладывая навоз за сараем, вот уже перед закатом солнца, увидел, что Света подле­ зает под жерди, и подумал: «Куда это она направилась?». А потом сме­ каю, значит, что мать там у неё что-нибудь делает. Одна-то, мол, за ­ чем же? — Ты, Мариша, не волнуйся шибко-то,—'Сказала Федора,— куда же ей деваться? . < — А на Черемшанском прошлое лето одна девчонка в колодец упа­ ла и утонула. Вот так же... На третий день только отыс... •— хотел вы­ казать своё участие бойкий мальчуган, но на него так цыкнул Давыд, что он сглотнул невысказанное слово, сконфузился и юркнул в тем­ ноту. — А Кедринова-то мальчонку бык зашиб, тоже как...—почти одно­ временно с бойким мальчишкой заговорила старуха — жена колхозного плотника, которую неизвестно за что в деревне все от малого до боль­ шого звали — «бабка-гриб», но увидев, как досталось мальчишке, каш­ лянула и провела по лицу рукавом, сделала вид, будто она только что высморкалась. — Пойти надо, поискать,— сказал Давыд. Всем, а особенно ребятам и девчатам, давно хотелось действовать, но каждый из них, как это часто бывает, не решался высказать первым свою мысль. Но теперь в один голос зашумели: — А чего мешкать? Пойти посмотреть! Айда — все! —-Т ам канавы есть, может ребёнок где в канаву упал, а мы тут будем ждать. — Каково матери-то... — Шурка, беги, тащи отцу фонарь. Чего стоишь? — Это не шутейное дело, не овечка. — И не приведи господь,— вздохнула бабушка, опираясь на клюш­ ку, выходя из круга и направляясь к воротам.— Хоть бы сам-то скорее с поля дальнего приехал... Скоро фонарь был принесён. Давыд поднял его, чьи-то протянув­ шиеся руки сняли стекло и подставили к фитилю горящую спичку. Вы­ тянулся желтоватый острый язычок. Люди двинулись через двор к огороду. Бабушка проводила их усталым взглядом, опустилась на крыльцо, положила рядом с собой клюшку и вытянула больные ноги. На верёвке в темноте у входа в сарай слегка махала треугольным концом сушившаяся тряпка. На сером заборе тускло вырисовывались не снятые с кольев, выставленные на день крынки. 5. «Сибирские огни» № 3.