Сибирские огни, 1956, № 3

лась? Ай, негодная девчонка! Д а ты думала ли, что делала. Мокруша ты этакая... И Света вдруг почувствовала пониже спины неласковое прикоснове­ ние жёсткой материнской ладони, через момент это неприятное ощуще­ ние разлилось по всему телу. Она отвернулась. Ей не было больно, ей было обидно, что мать не хочет выслушать и понять её. Стоя у ног ма­ тери, она сначала всхлипнула, а потом затянула во весь голос: — И-и-у-у-аа! Проснулась бабушка. Охнув, она торопливо стала подниматься. Н а­ тянула тряпичные тапочки, поправила обеими руками полосатые носки и сладко зевнула. — Чего, милая?.. A-а. Иди ко мне, иди, милая, иди. — Ребёночек уродился. Дня спокойно не даст провести. Только и думай о ней, — говорила мать, открыв сундук и роясь в нём. — Четыре года уж скоро, а она будто годовалая! Иди-ка сюда, мокруша. Куда по- шла-то? Иди, платье хоть переменю. Отцу вот, приедет с поля, расскажу про твои проказы. Он тебе... Во время обеда, когда съели суп, мать, вдруг вспомнив что-то, до­ стала из шкафа три перепелиных яичка, которые дал ей дядя Прохор, пастух, и сказала, что это «проказнице». Света поняла, что говорят о ней. Хорошенькие, круглые рябенькие яички уже два раза приносил с поля и отец. Света их очень любила и стала от радости болтать под столом ногами. — Не балуй, не балуй... Кому говорят! — прикрикнула мама. Девочка заставила свои ноги угомониться, однако надо же было в чём-то излить возбуждение. И она сунула в рот ложку, стиснула её зу­ бами, изогнутый черенок поднялся вверх, как сорочий хвост, и добела приплюснул нос; Света начала крутить головой и мычать. Приплюсну­ тый нос издавал гнусавый, дребезжащий звук: — У-жжжж... У-жжжж... У-жжжж... — Ты уймёшься, нет ли? — строго спросила мама. Но расстаться с этим занятием было труднее, чем остановить болтающиеся ноги, и поэто­ му в следующую секунду Света получила второй шлепок. — Будешь баловать, яички бабушке отдам,— предупредила мать.— А я их уже сварила. Крутенькие. Бабушка долго и старательно жевала хлеб, двигая щеками, поджи­ мая и выпячивая сухие губы. Света пристально посмотрела на неё и по­ спешно упрятала яйца в кармашек платья. — Мам, можно я скушаю после? — спросила Света. — Скушай хоть и завтра. — А можно, я ими поиграю? — спросила Света.— А они вкусные- превкусные. Мам, ага ведь? Можно, мам, поиграю? —• Поиграй, только не проказничай,— сказала мать. Подумав, Света хотела сказать, что она никогда не будет проказни­ чать, всё будет делать так, как велят мама и тятя, но сказала другое: — А у Шурки Федорихи мама нехорошая, она ей яички не носит. Мать улыбнулась и поцеловала дочь. — Умница ты у меня, глупая, — сказала она. Потом повязала голо­ ву белым платком и снова пошла на работу. Света вызвалась проводить её, мать согласилась. Провожала маму до молоканки, где на коротких кольях висели вверх дном белые пузатые фля­ ги. Постояла, проследила, как мать свернула в переулок, ведущий на ферму, и бегом припустилась домой, глубоко погружая ноги в дорожную пыль. Перед палисадником ходили гуси и щипали выбивавшуюся из земли зелёную травку. Свете пришлось сделать большой круг, чтобы безопасно войти в ворота.