Сибирские огни, 1956, № 3

ночуют — то-то Васёна перестала кланяться, как в городе побывала!» Новые и новые догадки рождались в голове и наполняли смятением:. Нужно было'немедленно, сейчас же что-то предпринимать. Она слышала, что за такие дела бьют окна, ошпаривают кипятком: И мысленно уже сходилась лицом к лицу с Васёной. И вдруг отступила: вспомнилось, как в этой же избе большая худая женщина, точно стыдясь себя, торопливо натягивает шёлковую, но единственную рубашку, стре­ мясь прикрыть измождённое, некрасивое тело с какими-то тёмными пятнами. «Ну её к лешему! — отмахнулась Катеринка.— Это Артемий, Ар­ темий всё! Видишь, недельки-то как затягивает. А куда, куда уже дальше тянуть? Го-осподи!» Накануне она три раза прошла трактором вдоль поля и почувствова­ ла себя нехорошо. Едва успела выключить скорость, упала прямо на зем­ лю. Очнувшись, увидала горбатую старуху, растиравшую ей ноги. Нали­ тые незнакомой тяжестью, они лежали на влажных, холодных пластах земли, подол юбки обернулся вокруг, и видно было, как выдался живот. Катеринка пошевелилась, старуха заворчала: — Лежи, лежи, нешто можно? Так и скинуть немудрено. Катеринка ахнула. Ловкая бабка ощупывала её. — Какой месяц-то? Пяти нет ещё? — сердито спрашивала она, вгля­ дываясь в посеревшее Катеринкино лицо. Катеринка заплакала, старуха не поняла: — Есть чего плакать, глупая. Слышала про твоё горе. Думаешь, из- за Васёнки сбежал? А пущай его. Понесла вот некстати, ребёночка жалко. А то чего за ними, за мужиками, гоняться. Они нас всё равно не жалеют. Грубоватая ласковость её располагала к доверию. — Я в Коняшино шла,— говорила она.— Г ляж у—-машина стоит, а девка рядом валяется. Сразу смикитила, дело-то привычное. Д а что! Ре­ бёночек — не плохо, нам, бабам, без ребёночка нельзя. Мне бог своих не дал, так чужим без счёту глазки промывала. Чего теперь убиваешься? Не хотишь ребят ежели — зачем допускала? Эва, дотянула. Теперь и не справиться с ним. Видя, что Катеринка не может успокоиться, она проговорила, помо1 гая подняться: . — А то давай попробуем. Ладно, приходи. Спроси Телепаниху. А лучше не спрашивай. Считай с того конца третий дом по чёрному посаду. Д а мораш-траву собери. Для духу хорошо, зло отшибает. Знаешь, у вас на курганах теперь много — золотенькая, пупочки пушистые. И пошла согнутая, вихляя локтем руки, опиравшейся на палку. ...Катеринка вздрогнула, вспомнив жёсткие руки повитухи. Ещё вче* ра не задумывалась над страшным её предложением. Теперь же стара-1 лась припомнить каждое слово. «Что ж, люди делают как-то, не боятся. Если Артём не думает о ребёнке, а попросту надругался над ними обои­ ми — не пускать же сироту по свету. Каково будет глядеть на него, ма­ ленького, так и не согретого отцовской лаской? Может быть, другая на её месте попыталась бы ребёнком привязать мужа. Нет, на это она не пойдёт, навязываться не станет». Катеринка думала, прикидывала так и сяк, наконец, решилась и вы­ шла на улицу. День по-воскресному тёпел и ленив. Возле дворов сидели женщины, •играли в лапту ребятишки. За деревней Катеринка поднялась на курган. Здесь было жарко. Цве­ ла калина, и одуряюще пахло медвяными травами и земляникой. Она Ходила между кустов, заглядывая на мохнатые ели, и, выйдя к спуску,