Сибирские огни, 1956, № 3

куры. Она поймала одну, пощупала:— Несушка,— сказала удовлетво­ рённо. И выпустила. — Эти все несутся,— кивнула Васёна.— Сегодня лазила по гнёз­ дам, полное решето набрала. Им бы теперь овсеца. Она взяла чугун и принялась выкладывать картошку в длинное, узкое деревянное корытце. Потом ушла в помещение и вынесла боль­ шую корзину, накрытую ватником. — Пускай подышат да на солнышке погреются,— сказала она, вы­ нимая из корзины чёрные и жёлтые пушистые комочки и бережно опуская на тёплые, промытые до желтизны половицы крыльца. Цыплята забегали, попискивая, расправляя на ходу крылышки. — Сегодня кормила раз, да им, как малым ребятам, помаленечку надо да почаще,— сказала Васёна, потеплевшими глазами следя за цыплятами. . Только накануне эту партию привезли из инкубатора. Васена пы­ талась подпустить их по очереди к трём рассидевшимся курам. Но по­ тревоженные клуши, подозревая обман, с клохтаньем распускали крылья, клевали снующих цыплят и отходили в сторону. —- Ти-ти-ти-ти,—-приговаривала Васёна, пристукивая пальцем по до­ ске с мелко нарубленным яйцом. —- Значит, не жалеешь, что занялась птицей? — спросила Анна. — А мне всё равно,— вздохнула Васёна. — А я, было, тебе одно предложение хотела сделать. — Что такое? — Д а Мартиян жалуется — стар стал, память западает, не хочет больше счетоводом быть, просится на плотницкую работу. Надо поды­ скать кого-то, да на курсы послать. Ваську Тучкова думала — молод очень, баловство может допустить, соблазниться чем-нибудь. Долго ли по глупости. Она помолчала, облокотилась на верхнюю ступеньку, заглянула снизу вверх в лицо Васёне: — Слушай, может ты поедешь на курсы, а? Васёна усмехнулась. Анна торопливо спросила: —- Ты что-, думаешь—не постигнешь? И не заботься, не боги горшки обжигают. Подумай-ка. Всего два месяца — и счетовод. Акурат к уро­ жаю. А ты смекалистая, дни и нормы учтёшь —- никто не сшельмует. В том годе Зинаида выкашивала больше всех, ни одна за ней не поспевала, а посмотрели — стерня за ней — во какая. Спохватились, да поздно. Уж ты не допустила бы, опытная, знаешь, где как можно сработать. Васёна молчала, и Анна заговорила уверенней, задушевней: — И сама рассеялась бы маленько. Людей повидала бы. Отвлеклась, в общем. Надо как-то себя устраивать. А к осени лесу на дом дадим, от­ строишься и заживёшь. Только вот, зуб-то вставить надо, всю картину портит,— пошутила она и уже серьёзно добавила:—- там, в городе, и вставишь. — Вот куда, пей, дурачок,— ткнула носиком в сковородку с водой самого щупленького Васёна.— Ишь, махонький, знать, молодочка. Потом, всё так же не глядя на Анну, сказала будто про себя: — У моего хозяина в Дрездене ковёр был бога-атыи. Как-то чисти­ ла его — гляжу, тряпица подмётана и по-нашему написано: «Мещанин Васильев Иван Кузьмич, город Курск, год 1913». Может, он, этот меща­ нин, и подарил когда ковёр моему немцу, только меня, как варом, обдало: «Ну и лешак, думаю, вон когда ещё в карман к нам залезал». Тряпку-то и сорви в сердцах! Унюхал хозяин и дал мне звону. Во,— она обернулась и, дотронувшись пальцем до верхней губы, приподняла её, показав чёрное