Сибирские огни, 1956, № 3

лицом — нравилась с каждым днём больше. Была у неё своя поступь в жизни — прямая и твёрдая. Она любила колхоз, жила его делом, вери­ ла людям. Ничего не делала она с прохладцей или на скорую руку, а всё быстро, ловко и хорошо — стоило только начать. Покоряло Артёма и безграничное, безотчётное, свойственное только молодости, любовное чувство Катеринки к нему. С детской ещё горячно­ стью отдавала она свою нежность, то смелая и озорная, то тихая и стыдливая. Ещё до чая Васёна рассмотрела ситцевые занавески на окнах, пол­ ки с посудой, завешанные бумажным кружевом, белые, намытые с пес­ ком полы. Прихлёбывая чай, поверх блюдца следила за Катеринкой, .возившейся у растопленной печки. Взгляд её связывал Катеринку. Ухваты валились, молоко убегало, накалённые сковородки сами задевали руки. Поднимая разгоревшееся лицо, она видела, что от. горячего чая по щекам гостьи пошёл румянец, глаза стали темней. Васёна вынула шпильки, тряхнула головой, и коса, скользнув за спину, напомнила Катеринке прежнюю Васёну, красоте которой дивились на вечорках парни. Они ходили, куражась, круг неё, выламываясь друг перед дружкой. А хуторская Катька липла с ребя­ тишками к окнам избы, где гуляла молодёжь. Ей нравилась эта девка, и втайне хотелось походить на неё. И когда, набегавшись на улице, за ­ сыпала в тёткиной перине, чудилось, будто сама ходит по кругу, прито­ пывая ботинком. Наливая чай Васёне, она вдруг почувствовала себя девчонкой, чу­ жой и лишней в своём доме. Насторожившись, глянула на мужа. Он сумел уже спрятать растерянность, только речь и движения были непривычно живы. — Я их, таких машин, девять штук сменил. Один раз немцы мост через ров взорвали перед самым носом, а у меня скорость девяносто ки­ лометров, Я и маханул через ров. А за мной и взвод весь. И пошли утю­ жить. Гляжу, один, длинный такой, измятый, руки подымает...-—припо­ минал он подробности. — А ты ведь седой стал, Тёмка,— перебила Васёна, отодвинув стакан. Он понял, что она не слушала, и неловко засмеялся: — Война по шёрстке не гладит. У тебя, вон, тоже зуба самого пе­ реднего нету. А худая! — где встретил бы — не признал. —- Позабыл крепко, значит. Она встала, отошла к протапливающейся печке. Тёмные блики мет­ нулись по исхудалому, ещё красивому лицу. —■ Как жить-то теперь станем? — вдруг спросила она.—-Хоть бы слово сказал, жёваный! Распорядиться не умеешь. Как от удара, Артём вскинул голову. Брови сошлись, лицо болез­ ненно напряглось. Жёсткие складки легли вдоль щёк. Оттолкнув Двумя руками стол, зазвеневший посудой, он поднялся с лавки и минуту стоял, обхватив ладонями себя за плечи, точно хотел сдавить их. Потом шаг­ нул вперёд, раскинув руки, выговорил хрипло: — Нате, режьте, пытайте! Что я теперь поделаю? Катеринка вскочила, выбежала вон, грохнув дверью, но тут же вер­ нулась: не могла она сейчас их оставить одних. Прислонившись к кося­ ку, так и впилась в Артемия взглядом. Он посмотрел на неё, опустил голову. Треснуло в печке полено. — Ты сама посуди,— тихо сказал он Васёне,— какая жизнь мужи­ ку: дома нету, хозяйки нету. Вся деревня твердила, что погибла ты.