Сибирские огни, 1956, № 3

совсем седая. С и я в ш е е н а д М у н - г а л о в с к и м с о л н ц е о т р а ж а ­ л о с ь в е ё г л а з а х , которых не за ­ мутили все беды и вся горечь, что выпа­ ла ей на долю». Этим мазком заканчи­ вает К. Седых свою обширную эпопею. И этот мазок проясняет интересный и своеобразный замысел писателя, решаю­ щего ту ж е тему, что и М. Шолохов в «Тихом Доне» , но подошедшего к ней по-другому. С огромной изобразительной силой М. Шолохов нарисовал трагедию чело­ века, который оторвался от народа, стал отщепенцем. К этой теме К. Седых подходит с «противоположной» стороны, показывая высокое, ни с чем не сравнимое счастье человека, знающего, что жизнь им про­ жита не напрасно, что все силы он от­ дал самому великому на земле делу — борьбе за счастье родного народа, за свободу трудящихся на земле. Эпизоды, в которых ощущается «пе­ рекличка» между «Тихим Доном» и «Даурией», как раз оттеняют контраст­ ность заключительных страниц этих произведений. Таким образом, если центральный персонаж «Тихого Дона» — Григорий Мелехов — олицетворяет тех, кто не су­ мел найти настоящего пути в жизни, то главный герой «Даурии» Роман Улыбин является выразителем казачьего боль­ шинства, ставшего под знамёна Вели­ кого Октября. Самое значительное произведение в творчестве К. Седых стоит в ряду луч­ ших советских исторических романов последних лет.