Сибирские огни, 1956, № 3

— Переводом, или как? — Д а нет, самотёком. г На него посмотрели с любопытством, а парень, видя, что стал цент­ ром внимания, приосанился: — Девушка там у меня! Все заулыбались, а Клим Григорьевич сказал: — Хороша, значит, — если за тысячи вёрст пустился. — Д а как сказать, — неопределённо улыбнулся парень. — Ничего вроде. Сам ещё хорошенько не знаю. «Что за дурак!» — покосилась на него Ирина. Все молчали. Почувствовав неловкость, парень покраснел, закинул ногу на ногу и, а\лядя в окно, сказал небрежно: — В письмах познакомились, когда в армии служил. Ну, как это бы­ вает: «Между мной и тобой поля, да леса, да письма». Привалясь к стенке, подумав, он рассказал уже спокойно, довольным .голосом: — Дивчина хорошая, сразу видать, порядочная. Живёт с матерью. ■Отец на войне убит. И у меня ни отца, ни матери. Так и думал: отслужу — поеду к ним. Карточки друг другу посылали. И привык к ней, вроде как к своей. Даже стремление было, ровно бы домой рвался. А как демобилизо­ вали,— лицо его стало озабоченным и голос понизился, будто рассказывал с к а зк у ,—-взяла меня дума: специальности никакой и, главное... в карма- не-то ни гроша. Кому такой жених нужен? И как жизнь начинать? Вопрос... — А сейчас-то с деньгами едешь? — не утерпел Дзюба. — А то как же,—-ухмыльнулся парень.— Тыщонку везу. Больше было, да на курорте поистратился. А ещё, вот справил костюм, ботинки. На платье взял ей и матери. Д а теперь что! Мы теперь не хухры-мухры: два года в Подмосковном угольном отработал и там, в Кузбассе, на шахте место найдётся. — Вы что же, списались? — допытывался Дзюба. — Нет, безо всяких писем. Сразу я это дело прекратил, как поступил на шахту. Только... год идёт, второй, а не выходит та блажь из меня. Девок вокруг полно-, а я вроде бы зарок дал: не гуляю, да и всё тут. Уж и на смех подымали, и сводили, и чего только не было! И всё напрасно. А тут, в последний месяц, заболел и, представьте, что втемяшилось: оттого, думаю, и болею, что она там по мне изводится. — Как же, небось, давно замуж вышла, — усмехнулась вдруг Анна Петровна и, будто испугавшись этого, нахмурилась и стала доставать что-то из сумки. — Не, не должна,— сказал парень твёрдо. — Д а теперь не так-то просто и замуж выйти, — обнадёживал Дзюба. — Можно и на детей пойти, если очень хочется. А другая мерзавка и женатого окрутит, — уже сердито возразила женщина и отвернула к окну тёмное лицо. — Не-ет, — твердил парень, — чует моё сердце: #не вышла замуж! Как приеду — пойду к ним, попрошусь, будто ночевать,— мечтал он.— Узнает ли, нет ли — задача. Я уж и из общежития выписался! — Господи,— не выдержала Ирина,— как же можно ехать в не­ известность? Всё бросать — и ради чего? И тогда, когда все в Москву тянутся! — Она сама теперь не понимала, что её раздражало больше: са­ моуверенность парня или то, что ради романтического чувства, жившего в нём и так не вязавшегося в её представлении с ним, он готов оставить обжитой угол, хорошую работу и ехать на край света .— У меня муж из Москвы в Новосибирск переведён, и то не собираюсь жить там, — добави­ ла она решительно.