Сибирские огни, 1956, № 2

В том доме золота полно, Меня не ослепит оно. Пускай бедна моя семья — За богача не выйду я. Не дружит чистая вода С водою грязной никогда. Пускай бедна моя семья — За богача не выйду я. Не станут овцы, ей-же-ей, Среди волков искать друзей. Пускай бедна моя семья — За богача не выйду я. СВАТ: А кабарга,— замечу я, — Стоянку ищет у ручья. А стая птиц летит туда, Где в изобилии еда. Иди, иди за бедняка! У бедняка ни медяка. У бедняка дырявый дом, У бедняка холодный дом. Что Ашима он сможет дать? Всю жизнь ты будешь голодать, Недопивать, недоедать, В дырявом доме холодать. АШИМА: Там, далеко в горах, видна Тысячелетняя сосна. Согнёт её твоя рука? Вот так и сердце бедняка. У бедняков сердца одни, Друг другу преданы они, Любовь одна и скорбь одна, И жизнь у бедняков одна. Когда б ни чёрных туч стада — Дождя бы не было тогда. Когда бы не было зверей — Никто б не поедал людей. Немало их, людей дурных, И дел дурных, немало их. И потому что люди злы, Так много брани и хулы. СВАТ: Добром не хочешь. Ничего! Насильно выдам за него! АШИМА: Пускай бедна моя семья, За богача не выйду я! Попробуй, силою возьми, Попробуй, хитростью возьми. ПОХИЩЕНИЕ Бешеный ветер Грозно ворвался в дом. Заслон из бамбука Разве сдержит его? Дом зашатало, Затрепетала скала. — Замуж насильно Ашима выдают. Чёрною тучей Всадники на лошадях. Жёлтая глина Брызгами из-под копыт. В горы увозят Милую Ашима В дом Шэбубала, К подлому жениху. В час расставанья Дочь говорит отцу, В час расставанья Матери говорит: «Снежная глыба Сдавила тело сосны. Да не раздавит — Солнце растопит снег. Иней великий Тело сосны сковал, Только напрасно — Солнце его сожжёт. У Жэбубала Сила большая есть, Но Жэбубала Не покорить меня. Брата зовите, Пусть вернётся домой. Брата зовите, Он Ашима спасёт. НАДЕЖДА Без Ашима в Ачжоди тоска. И так она велика, Словно трава ростков не дала, Гречиха не зацвела. Как прежде птицы поют в лесах. Облака плывут в небесах. Будут ли снова отец и мать Ашима обнимать? Слёзы струятся из глаз отца, И нет тем слезам конца. Телом зачах, исхудал лицом, Стал живым мертвецом. С матерью горькое горе стряслось, Уже не хватает слёз. Редеют у матери пряди волос, Седеют пряди волос. Пьют воду — и вспоминают дочь, Не в силах скорбь превозмочь. Трудятся — и вспоминают дочь. Не в силах скорбь превозмочь. Птицы, летите к Ахэю вдаль. Нашу неся печаль. Пусть он спустится с горных высот И Ашима спасёт. Как прежде, птицы поют в лесах, Облака плывут в небесах. Но Ашима затерялся след, Девушки нет как нет.