Сибирские огни, 1956, № 2

Мы дружно уселись, как всегда, вокруг треноги с чугунной чашей — все-все. Только нет с нами Бежендея. И нет нашей матери. Албании сидит рядом, держит меня за руку. — Если бы только ещё была наша мама и все, кто с нами разлу­ чился!.. В Бюрене собрался народ. Нам рассказали, что было в Хем- Бельдире... Под вечер к нашему чуму собрались араты всего Терзига и всей Мерген. Светленькая Маакай мелькает среди гостей со своей сестрой — то вскинет её на руки и покружится в обе стороны, то поставит на землю, возьмёт за руку и чинно пройдётся вокруг чума. Когда гости расселись, — начали говорить, как на хурале. Сначала рассказывала сестра Албании. — Налоги платить баи будут много, бедняки — мало. Пашнями и покосами араты владеть будут сами повсюду. Придёт время и скот полу­ чим — у кого нет скотины — из княжеских стад. Вчера в Бюрене мужики резали волов Идам-Сюрюна — князя нашего. Салчакского. После хурала варили, поджаривали на вертеле, угощались мясом. И я поделился с моими земляками тем, что видел и слышал. Расска­ зал о Хем-Бельдире, о втором Великом хурале, на который мы ходили с братом Бежендеем и другими делегатами Каа-Хема... Вдоль дороги от нашего чума к зарослям Терзига всю ночь горели костры. Прощание Стрелой пролетели два дня. Мы радовались и веселились. Наступил третий день, и я понял, что тайком от меня прошла вечность. Целую веч­ ность мы не виделись... Скорей же на коня, на моего воздушного скаку­ на — он полетит чуть повыше скалистых гор, чуть пониже гремучих обла­ ков и примчит меня к моей любимой, когда она только что проснётся и, глянув на чистый небосвод, улыбнётся утру. Остановлю перед ней моего коня, как Вера остановила своего скакуна в тот счастливый день, в нашу последнюю встречу. Ждёт ли меня Вера теперь сегодня, сейчас, каждый миг?.. «Вера! Вера! Мой конь, Вера, ничуть не похож на воздушного скаку­ на. Сказать правду, мой конь вообще не похож на коня — так робко ступает он на колючую землю, так тихо семенит по узкой извилистои тропе. Я должен бы прилететь к тебе на моём Таш-Хурене1 в один сча­ стливый миг — вместе с первым лучом зари. Но, Вера, вместо Таш-Хурена я нечаянно сел на черепаху». Так думал я, пробираясь зарослями Терзига к деревушке, где живет Вера. Конечно, я был несправедлив к моей степной лошадке. Подъезжая к Даниловке, я потрепал её по шее и готов был просить заступиться за меня перед любимой. Уже поздновато. Застану дома или, может быть, счастье сведет меня с нею ещё раньше — на бахчах или в поле — вон за тем холмиком, откуда видна вся Даниловка? На бахчах и в поле встречаю людей, но Веры нигде нет. Скачу по деревне. Вот и знакомый домик. Здесь моя Вера. Ее дворик обтянут частым плетнём. Привязываю коня и заглядываю в щелку. Во дворе на огородике, белеет чья-то голова в платочке. Я открываю калитку и бегу вперёд по огородной меже. Голова в белом платке поникла над грядкой. 1 Т а ш-Х у р е н — сказочный конь богатыря Танаа-Хереля в тувинском эпосе.