Сибирские огни, 1956, № 2

тгай, наказания. Да разве можно без шаагая? Если воспретим шаагай, то чем тогда учить разных воришек и бунтарей? Головные уборы с раз­ личием пока тоже нужны. А то как? Без них министров-чиновников не отличишь от чёрных аратов. Разве меня можно смешивать с моим под­ данным Ензуком? Ведь правда, никак не смешаешь?.. Налоги тяжелы,— ото верно. А причина где? В партии. Когда партию закроем, расходов будет меньше, налоги сократим. Так я думаю, господа. По старой привычке руки чиновников простёрты к нойону:. — Помилуй нас... А народ отшатнулся. Грозно молчит. У нойона красивая трубка в золотой оправе. Чубук у трубки из дымчатого камня. Нойон выпускает изо рта дым клубами и тонкой струёй. Смотрит в землю. А дружное эхо уже разносит по степм слова «чёрных аратов», желающих мирно жить и управлять государством — без шаагая и без нойонов. Десять человек выходили на большой круг Великого хурала. После них взял слово Оюн Кюрседи — председатель. Склонил голову набок и сказал застенчиво, как в первую встречу со мной: — Говорят, мы неграмотные. Ничего не поделаешь. Понемножку знакомимся с монгольскими и русскими буквами. Тут у меня записано, что предлагали товарищи от западных и восточных хошунов. Разреши­ те прочитать. Оюн Кюрседи читает свободно, даже бойко, но куда тише, чем на­ до читать на хурале, где потолок — синее небо, а стены — далёкие горы. Люди притихли... — «Мы объявляем: партия восстановлена. Попрежнему считаем себя членами партии. Второй Великий хурал народно-революционной партии Танну-Тувы постановляет: Воспретить шаагай и другие телесные пытки-наказания. Отменить старые знаки ранга на головных уборах чиновников. Власть перешла в руки всех аратов. Государственные чиновники подчиняются закону. За преступления можно по суду заключать в киндан (тюрьму), но телесных наказаний позволять нельзя. А кто снова оживит пытки-шаагаи, того за­ ключать в чёрный дом...» — Как смотрите, граждане? Верно? Если верно, проголосуем, как по новому порядку положено, и поднимем руки. Кюрседи поднял руку вместе с бумагой, которую он читал. Мы под­ нимаем руки вместе с шапками, сняв их с головы. Кругом —- куда глаз хватает— торжественно вскинутые руки делегатов и гостей Великого хурала. И шапки, шапки разных фасонов и цветов — остроконечные, с козырьками сзади и с козырьками спереди, древние и новые, летние и зимние. Кюрседи улыбнулся. —- Предложение принято... Кюрседи поднял и опустил руку. Восстановлена революционная партия Танну-Тувы. Кто хочет вступить в партию, пусть останется. Членские билеты начнём сейчас вы- тавать. И тут же Кюрседи обратился к сановным гостям: — Чиновники должны сейча’с, не уходя, сдать головные уборы. Вернувшись к себе, пер­ вым делом, не медля, собрать и свалить в огонь шаагай, манзы и прочие орудия пыток-наказаний, которыми они, их отцы, и деды, и прадеды вековечно терзали живое тело аратов. Закипела степь. Народ загудел, как перенёсший лютые морозы vлeй. Сановные гости несут к столу головные уборы с шишками-помпона­ ми. Чудится мне: разряженные люди подают пйроги-пампушки с бутон­ чиками —- с сахаром-изюмом — и низко кланяются.