Сибирские огни, 1956, № 2

— Как-никак, я посыльный правительства. Приехал по службе. А вы председатель, держите власть. Разве можно надсмехаться? Не к ли­ цу вам, председатель! — Прочь! — кричит мой собеседник. — Такие, как ты, станут меня учить — вода в Хемчике назад потечёт. В чёрную поддёвку нарядился, напялил тюбетейку с хвостом из беличьей падали, на спину карабин за­ кинул — в паршивом чехле — чуть не сайт! Зна-ай-те-ка на-аших! На- ате-ка ва-ам! Ах ты, вонючая гадина, червяк-муравей! Больше мне на глаза не показывайся, уходи! Оставаться больше нельзя. Смолчать я тоже не мог. — Уж если налогов не соберу, придётся вашей милости доложить. А крикливых гусей не боюсь! Отвечать будем с вами поровну, дорогой председатель! Из юрты «самого знающего человека» в хошуне я пошёл в другую— первую попавшуюся. В юрте светло Коня, на котором я приехал, коновод уже забрал, а моё седельце кинул на травку к соседней юрте. Порядком заиндевело. Ничего, до утра полежит. Вхожу в юрту. Там несколько человек, — все как будто свои. Поже­ лав здоровья, подсаживаюсь к огню. Уже вечереет. Жители юрты озабо­ чены, как бы не оставить ночевать голодным человека издалека. Хотят занять у председателя одну животинку, а потом вернуть. «В прошлом-де месяце мы тоже одну приели: теперь, значит, получится две. За двух-то председатель как раз и возьмёт у нас три головки». Догадавшись, о чём толкуют хозяева, говорю: — Раз для меня, — так не нужно. Просто напьюсь чаю и лягу. Мне возражает мужчина лет сорока, улыбаясь большими чёрными глазами и поблёскивая белоснежными зубами. — Как можно человека оставить пустым ночевать? Посидим. Пого­ ворим. Послушаем, какие новости привёз тарга — посол из Хем-Бель- дира. Сбегай, сын, займи, приведи. Вскоре молодой парень привёл овцу. Хозяин юрты бежит навстречу, ощупывает её. — Ай, как стара: дров не хватит сварить курдюк! Ай, как худа: жи­ ра не хватит обернуть хан1! Ох-ох! Всё же мой хозяин доволен: скороговоркой напоминает сыну, как действовать дальше, и возвращается на своё место. Тем временем другие обитатели юрты втаскивают чурки и мелко изрубленный хворост, водружают на таган чугунную чашу, наполняют её снегом вместо воды и разводят огонь. У каждого своё дело; все мель­ кают вокруг очага, словно искры из трескучего смолистого топлива. А парень уже растянул шкуру овцы и готов разделывать тушу: «Эй, ;юдайте-ка тазик для хана!» Парень орудует быстро, ему помогают. Вскоре готовы и хан, и согажа2. Хозяйка юрты выстраивает посуду вдоль корытца по числу гостей и членов семьи, выкладывает в первые посудины горячие лакомства. Пока мы наслаждаемся ими, парень выуживает из чаши самые увесистые куски сварившейся баранины, нарезает и подаёт матери, потом снимает чашу, • Х а н (здесь) — кровяная колбаса. 2 С о г а ж а — шашлык из ломтиков печени и сала.